– Нет, я бы не сказал, что убийца неизвестен, – ответил солярианин. – В сущности, только один человек имел возможность совершить убийство.
– Вы уверены? Или хотите сказать, что этот человек подозревается в убийстве? – Бейли не доверял голословным утверждениям и неодобрительно относился к кабинетной дедукции, которая сразу приходит к неопровержимому выводу вместо того, чтобы подобрать несколько вариантов.
Но Грюер покачал своей лысой головой.
– Нет. Возможность была только у него. Остальные исключаются. Полностью исключаются.
– Полностью?
– Уверяю вас.
– Тогда в чем же проблема?
– Проблема существует. Тот человек тоже не мог совершить преступления.
– Значит, его никто не совершал, – спокойно заметил Бейли.
– И все же оно совершилось. Рикэн Дельмар убит.
Уже кое-что, подумал Бейли. Иосафат, наконец-то! У меня есть имя убитого.
Он достал свой блокнот и старательно записал это имя – отчасти из ехидного желания подчеркнуть, что наконец получил хоть какой-то факт, отчасти, чтобы не так бросалось в глаза присутствие рядом записывающей машины, которой нет нужды делать заметки.
– Как оно пишется? – спросил он.
Грюер продиктовал ему по буквам.
– Его профессия, сэр?
– Фетолог.
Бейли записал, решив пока не вдаваться в подробности, и спросил:
– Кто бы мог подробно рассказать мне, как произошло убийство? Желательно, чтобы это был очевидец.
Грюер сумрачно усмехнулся и снова мельком взглянул на Дэниела.
– Обратитесь к вдове убитого, инспектор.
– Вдова?
– Да. Ее зовут Глэдия, – Грюер произнес имя по слогам, сделав ударение на втором.
– У них есть дети? – Не получив ответа, Бейли поднял глаза со своего блокнота. – Дети, сэр?
Грюер брезгливо поджал губы, точно попробовал на вкус что-то мерзкое и его затошнило. Потом процедил:
– Вряд ли я смогу вам ответить.
– То есть как?
Грюер поспешно продолжил:
– Во всяком случае, дело вполне терпит до завтра. Я знаю, что вы проделали трудный путь, господин Бейли, вы устали и, должно быть, проголодались.
Бейли хотел было возразить, но обнаружил, что мысль о еде ему необычайно мила.
– Не хотите ли отобедать с нами? – предложил он Грюеру, не думая, что космонит согласится. А все-таки Грюер в последний раз обратился к нему «господин Бейли», а не «инспектор». Уже кое-что.
Грюер, как и следовало ожидать, ответил:
– К сожалению, у меня деловое свидание, и я вынужден вас покинуть.
Бейли встал. Вежливость требовала проводить Грюера до дверей. Но, во-первых, Элайдж вовсе не горел желанием приближаться к входной двери и к тому, что за ней, а во-вторых, не знал, где эта самая дверь. Грюер улыбнулся и кивнул ему.