— Какого черта вам здесь надо? — осведомился Веб у собравшихся.
Женщина в бежевом льняном костюме с искусно уложенными белокурыми волосами вырвалась вперед и поставила ногу, обутую в туфлю на высоком каблуке, на кирпичную ступеньку в нескольких дюймах от ноги Веба. От нее так сильно пахло цветочными духами, что Веба стало подташнивать.
— Правда ли, что вы упали за секунду до того, как членов вашей группы расстреляли, но не можете объяснить, почему это произошло? А почему вы остались в живых, вы объяснить можете? — сказала она. При этом ее брови так выразительно изгибались, что не оставалось никаких сомнений, как она относится ко всей этой истории.
— Я...
Рядом с Вебом появился еще один репортер, который сунул ему микрофон чуть ли не под нос.
— Говорят, что вы ни разу не выстрелили из своей винтовки. А пулеметный огонь прекратился сам по себе, так что вы не подвергались никакой опасности. Что вы можете сказать по этому поводу?
Вопросы сыпались как из рога изобилия, а тесная толпа репортеров подступала все ближе.
— Правда ли, что, когда вы служили в Вашингтонском региональном офисе, вас привлекли к ответственности за ранение подозреваемого?
— Что все это значит? — сказал Веб.
Сбоку появилась еще одна женщина, которая толкнула Веба локтем, чтобы привлечь его внимание.
— Я слышала, что мальчик, которого вы якобы спасли, был соучастником всего этого дела.
Веб вытаращил на нее глаза.
— Чьим соучастником? Какого дела?
Женщина окинула его пронизывающим взглядом.
— Я полагала, что на этот вопрос ответите вы.
Веб захлопнул дверь, бросился на кухню и, взяв ключи от своего «субурбана», вышел из дома. Расталкивая толпу плечом, он взглядом попросил своих коллег-агентов помочь ему. Они оттерли в сторону несколько человек, действуя, однако, без особого энтузиазма и стараясь не смотреть на Веба.
Вот, значит, как будут обстоять теперь дела, подумал Веб.
Толпа снова рванула вперед, перекрывая Вебу путь к «субурбану».
— С дороги! — взревел Веб. Он огляделся. Все его соседи высыпали на улицу и наблюдали за происходящим. Мужчины, женщины и дети, которые всегда были его друзьями или по крайней мере таковыми считались, смотрели на весь этот спектакль, широко раскрыв глаза и приоткрыв от любопытства рты.
— Вы собираетесь ответить на обвинения миссис Паттерсон?
Веб остановился и посмотрел на человека, который задал ему этот вопрос. Это был тот самый репортер, которого он видел в церкви на мемориальной службе.
— Ну так как: ответите — или нет? — продолжал наседать на него репортер.
— А когда это Джули Паттерсон выдвинула обвинения? — спросил Веб.