Сквозь тонированное стекло «субурбана» Веб наблюдал за группами собравшихся на углах улиц людей, одновременно отмечая подозрительных субъектов, нырявших в глубь темных аллей. По мере того как «субурбан» все глубже проникал на территорию врага, Веб все чаще поглядывал на проезжую часть, где, как ему было известно, самый безобидный на первый взгляд автомобиль в любой момент мог превратиться в хорошо вооруженный броневик. Подозрение вызывал каждый напряженный, ищущий взгляд, каждый кивок головы или торопливые движения давивших на кнопки мобильника пальцев, ибо все это могло представлять угрозу старине Вебу.
«Субурбан» повернул за угол и остановился. Веб окинул взглядом сидевших рядом шестерых мужчин. Он знал, что они думают о том же, что и он: как бы поскорее выскочить из машины, занять ближайшие укрытия и открыть веерный огонь. Страха он не испытывал. Вот нервы — другое дело. Адреналин не был ему помощником; если вдуматься, именно из-за избытка адреналина его было легче всего убить.
Чтобы успокоиться, Веб сделал глубокий вдох. Его пульс не должен превышать шестидесяти — семидесяти ударов в минуту. При восьмидесяти пяти, например, прижатая к телу винтовка начинала вибрировать, а при девяноста трудно было в нужный момент нажать на спуск. Кровь так сильно начинала пульсировать в жилах, особенно в руках и в области плечевого пояса, что для стрелка такое состояние было сродни катастрофе. При ста ударах в минуту моментально терялись все снайперские навыки, и невозможно было попасть даже в слона с расстояния трех футов. Оставалось лишь написать у себя на лбу что-нибудь вроде «пристрелите меня поскорей», — потому что именно этим все скорее всего бы и закончилось.
Веб, выпустив пар и расслабившись, замер на сиденье, мысленно выстраивая вокруг себя стену покоя, чтобы отгородиться от царившего вокруг хаоса.
«Субурбан» ожил, сдвинулся с места, снова завернул за угол и остановился. Веб знал, что больше утюжить углы им не придется. Переключатель стационарного радио был сломан, и Тедди Райнер, приблизив губы к висевшему у него на плече микрофону, или «майку», как он его называл, сказал:
— "Чарли" вызывает ТОЦ. Прошу вашего разрешения на принятие самостоятельных решений и переход на «желтый» режим.
Веб через свое приемопередающее устройство услышал короткий ответ ТОЦ — тактического операционного центра:
— Понял вас, «Чарли». Ждите ответа.
В мире Веба Лондона «желтый» режим означал высшую степень боеготовности и секретности. «Зеленый» же сигнализировал о начале боевых действий. Это был, так сказать, момент истины. Однако поездка по этому кошмарному кварталу в промежутке между двумя режимами — более спокойным «желтым» и кризисным «зеленым» — нередко бывала сопряжена со всякого рода неожиданностями.