Порт-Луи располагался на ярко-зеленой покатой равнине. Его белые домики прятались в садах. И садов этих было так много, что весь город представлялся как бы одним огромным великолепным садом. К тому же начинался март — месяц, когда в субтропическом поясе Южного полушария природа одаряет людей всеми плодами, запахами и красками, которыми она богата. И чем ближе подходили фрегаты к берегу, тем прекраснее казался им Порт-Луи — настоящий земной рай, сказочный остров Тиниан, затерянный в синем море-океане…
Фрегаты встали на якорь у горы Кор де Гард. Капитан Сент-Илер съехал на берег, настоятельно попросив Беньовского подождать его возвращения на «Дофине». Заметно было, что Морису это не понравилось. Он хотел попасть к губернатору или раньше капитана Сент-Илера, или по крайней мере вместе с ним. Но им предстоял еще немалый совместный путь, и Беньовский не стал портить и без того натянутые отношения с заносчивым французским аристократом.
Сент-Илер вернулся на корабль к вечеру следующего дня. Он был несколько более приветлив, чем раньше, и собственноручно передал Беньовскому приглашение на аудиенцию к губернатору Дерошу.
4 марта Беньовский, одетый в свой парадный голубой мундир, покрытый серебряным шитьем, с орденской лентой Белого Орла через плечо, в треуголке с генеральским плюмажем, в белых перчатках и при шпаге, сел в шлюпку капитана Сент-Илера. Вместе с ним к губернатору направились Чулошников и Ваня. На Ване тоже был надет офицерский мундир, но без знаков отличия.
Выйдя из шлюпки на пристань, Ваня и учитель весело переглянулись: оба они вспомнили Макао и паланкин, присланный за ними португальским губернатором. На этот раз тоже был прислан за ними паланкин, только принес его носильщик более громоздкий и могучий, чем китайцы-кули. Когда Ваня и Беньовский сошли на берег, в нескольких шагах от них опустилась серая громада. Она покорно стояла на коленях, подставив широченную спину, увенчанную паланкином. По маленькой лесенке Беньовский, Чулошников и Ваня залезли в легкую беседку. И лишь после этого слон поднялся с колен и, плавно покачиваясь, пошел к дому губернатора.
Ване хорошо было видно, как внизу по улицам медленно и важно шествовали седобородые индусы в белоснежных чалмах, как быстро пробегали негры-носильщики с тюками на плечах. Видно было толпящихся у портового кабачка матросов-европейцев, малайцев, разносящих фрукты, остроглазых надсмотрщиков-малагасов с бамбуковыми палками в руках и плетками за набедренной повязкой.
Сначала Ваня и его спутники проехали по Таможенному кварталу, где разгружались боты и шлюпки. Среди тысяч тюков и ящиков метались невольники — негры и малагасы, под неусыпным взглядом надсмотрщиков. У многих невольников спины были покрыты синяками, коростами и шрамами, у многих кровоточили незажившие раны. Слон шел через Таможенный квартал не более четверти часа, но за это время Ваня и его спутники поняли, что Порт-Луи не Тиниан и что сказочным островом он может казаться только издали, когда видны цветущие деревья, но не заметны палки надсмотрщиков.