— Карету, скорее, — приказала она.
Когда экипаж подали, она спустилась вниз с лихорадочной поспешностью, возвратилась домой, легла в постель и приказала никого не принимать. Она не вставала целые сутки, не допуская к себе никого, кроме горничной, которая приносила ей настойку на апельсиновых листьях. Сюзетта подслушала жалобные стоны госпожи и заметила слезы в её блестящих, обведённых тёмными кругами глазах. Через день, после мучительного раздумья и горьких слез, г-жа де Ланже приняла решение; она совещалась со своим поверенным и, вероятно, дала ему какие-то подготовительные распоряжения. После этого она послала за старым видамом де Памье. В ожидании командора она написала письмо г-ну Монриво. Видам явился в назначенный срок. Он нашёл свою молоденькую родственницу бледной, удручённой, но спокойной. Было около двух часов пополудни. Никогда ещё красота этого дивного создания не была так поэтична, как в часы её смертного томления.
— Дорогой видам, — обратилась к нему герцогиня, — причиной этого свидания ваш возраст, ваши восемьдесят лет. О, не улыбайтесь, умоляю вас, не смейтесь над бедной женщиной, доведённой до отчаяния. Вы благородный человек, и я надеюсь, приключения вашей юности внушили вам некоторое снисхождение к женщинам.
— Ни малейшего, — отвечал старик.
— Неужели?
— Они всегда ухитряются быть счастливыми, — возразил он.
— Тогда выслушайте меня: вы опора нашей семьи, быть может, последний из друзей, которому я пожму руку на прощание, а потому я имею право просить вас о большом одолжении. Дорогой видам, окажите мне услугу; я не могла бы обратиться со своей просьбой ни к отцу, ни к дяде Гранлье, ни к одной женщине. Вы должны меня понять. Умоляю вас исполнить моё желание и потом забыть обо всем, каков бы ни был исход вашей попытки. Речь идёт о том, чтобы отправиться с этим письмом к господину де Монриво, повидаться с ним, показать ему письмо, спросить его прямо, как водится между мужчинами, — ибо друг с другом вы соблюдаете честность и забываете о ней только в отношениях с женщинами, — спросить его, согласится ли он прочесть письмо, хотя бы и не в вашем присутствии, — ведь мужчины не любят обнаруживать своих чувств. Чтобы убедить его, я разрешаю вам сказать, если понадобится, что дело идёт о жизни и смерти моей. Если он соблаговолит…
— «Соблаговолит»? — воскликнул видам.
— …соблаговолит прочесть письмо, — с достоинством повторила герцогиня, — сообщите ему последнее условие. Вы пойдёте к нему к пяти часам, сегодня он обедает дома в это время, я узнавала; так вот, вместо ответа он должен прийти ко мне. Если через три часа, к восьми часам вечера, он не придёт, все будет кончено. Герцогиня де Ланже исчезнет из этого мира. Я не умру, дорогой друг, о нет, но никакие силы человеческие не разыщут меня на земле.