– Надоели мне все эти лекарства, – проворчал Бак. – Хватит пичкать меня ими.
– Но, дорогой…
– Селеста, любовь моя, не обращай внимания на мое сегодняшнее состояние. Завтра мне наверняка станет лучше. А сейчас мне бы хотелось сесть на веранде, закрыть глаза и… немного подумать.
– Как тебе будет угодно, милый.
Как только за Баком закрылась дверь, ведущая на веранду, в столовую, бесшумно ступая, вошла Маделейн. Селесту уже давно начала раздражать способность служанки предугадывать все ее желания и намерения.
– Я не люблю, когда ко мне подкрадываются, Маделейн, – бросила она.
– Если твоему мужу нужно успокаивающее средство, я могу приготовить его, – многозначительным тоном промолвила негритянка.
С опаской посмотрев на дверь, за которой скрылся Бак, Селеста произнесла, понизив голос:
– Ему надо немного отдохнуть от твоих снадобий, иначе он умрет раньше времени. А он мне еще нужен.
– Ты, как всегда, права. Тебе предстоит еще многое сделать, чтобы отомстить за мать.
Селеста нервно передернула плечами.
– Перестань напоминать мне о том, что я еще должна сделать, – раздраженно сказала она. – Я не ребенок, Маделейн.
– Конечно, нет, ты взрослая женщина. Но ты не обретешь покоя и не станешь такой, какой хочешь стать, до тех пор, пока…
– Маделейн! – воскликнула Селеста, не желая ее больше слушать.
– Я выброшу печенье, – спокойным тоном сказала служанка.
Селеста нахмурилась.
– Все печенье? – резко спросила она. Служанка кивнула.
– А если бы я захотела отведать его сегодня вечером?
– Я уверена, что ты не притронулась бы к нему. Ты слишком умна и осторожна для этого.
Да, Маделейн была права.
Поправив прическу, Селеста встала из-за стола. Она знала, что красива. Синее домашнее платье отлично сидело на ее стройной женственной фигуре, гармонируя с голубыми глазами и светло-русыми волосами и подчеркивая молочную белизну ее безупречной кожи. Рядом с быстро стареющим Баком она выглядела еще моложе и прекраснее. И это задевало Бака. Когда он сравнивал себя с женой, его сердце сжималось от боли. Он молча страдал, чувствуя, что физически угасает и уже не может выполнять супружеские обязанности.
Селеста тайно радовалась, видя, что мужское самолюбие Бака уязвлено. Она была довольна тем, что он мучается.
Возвращение Кэла Стара не слишком встревожило ее. Она успокаивала себя тем, что Бак холодно встретил старшего сына. Однако Селеста не собиралась пускать дело на самотек. Она хотела убедиться в том, что Бак, как и прежде, непримиримо настроен к Кэлу.
– Пойду посижу с муженьком на веранде, – повернувшись к служанке, насмешливым тоном промолвила она. – Ты же знаешь, как я беспокоюсь о нем. У нас есть о чем поговорить. Бедный старик нуждается в моем совете. – И Селеста направилась к двери.