И дай вам Бог удачи
Пробраться в рай за час
До той минуты мрачной,
Как дьявол кликнет вас!
Для Лоретты это единственно возможный способ очутиться на небесах после смерти, подумал он, впрочем, как и для него самого: уж слишком много у них обоих грехов…
Он встал из-за стола и начал расхаживать по террасе, время от времени поглядывая на наручные часы. Удастся ли Ларри заполучить материалы, собранные Фланаганом для книги о нем? Из головы не выходила тревожная мысль о магнитофонных кассетах, которые репортер успел забрать из квартиры Лоретты. Что она могла наболтать после очередной дозы наркотиков и алкоголя? Наверняка ничего хорошего. Ну почему всем так хочется знать подробности чужой жизни? Разве нельзя удовлетвориться тем, что он сумел самостоятельно выкарабкаться из трущоб и встать на ноги?..
Ларри позвонил ему в девять вечера и сообщил, что сидит в баре вместе с Фланаганом. Идти к Эйсу домой репортер наотрез отказался, опасаясь расправы, однако дал понять, что готов обсудить условия выкупа рукописи. Издатели, с которыми он вел переговоры, вчера заявили, что не хотят публиковать мемуары Лоретты после скандалов, вызванных ее загадочной смертью: читателям не по душе история со скверным душком.
– Ты можешь приехать сюда? – спросил Ларри. – Мы в «Трилистнике» на Пенфолд. Найдешь дорогу?
– Я знаю это место. Буду через четверть часа. Эйс схватил ключи от автомобиля и поехал в бар.
Едва увидев Фланагана, Эйс понял, что парень страшно напуган: репортер беспокойно озирался по сторонам, словно готовясь дать деру в любой момент и явно сожалея, что полиция не спрятала его от Эйса Делани в надежную камеру. Только жадность удерживала его на стуле, и, естественно, Ларри Найт, обладающий гипнозом удава.
– Выпьешь что-нибудь? – обернулся к Эйсу адвокат.
– Спасибо, нет! – не сводя взгляда с репортера, ответил тот. – Значит, так: мне нужны все пленки, компьютерные диски и рукопись, короче говоря – все его материалы. Кроме того, его расписка в том, что все это он передал мне добровольно, плюс письменное обещание впредь не писать обо мне вообще ни строчки где бы то ни было и, разумеется, не передавать информацию коллегам по перу. Если же он нарушит хотя бы одно из этих условий, то проведет остаток жизни в зале суда. Впрочем, и жить ему, возможно, тогда останется недолго, – невозмутимо добавил он.
– Я все понял, – кивнул Ларри и, кашлянув, осведомился: – А как насчет денег?
Лицо Эйса исказилось хищным оскалом. Направляясь сюда, он готов был заплатить Фланагану за уступчивость. Но теперь этому противилась вся его сущность. Скорее он швырнул бы пачку тысячедолларовых банкнот в камин, чем отдал бы ее этому уроду, а потом – будь что будет, ему плевать.