Джереми заговорил с ней, удивляя меня тем, что сумел подобрать несколько вежливых итальянских слов и даже составил их в складные предложения. Женщина и Джереми обменялись понимающими взглядами, затем женщина обратилась к девочке, попросив, по-видимому, отвести нас в сад. Девочка провела нас через заднюю дверь на лужайку, где под грушевым деревом в кресле со множеством подушек сидел пожилой человек.
Как только мы вышли, я повернулась к Джереми:
– Не знала, что ты владеешь итальянским.
– Я понимаю немного, особенно интонации, – ответил он. – В детстве я сильно и долго болел бронхитом, за мной ухаживала итальянка. Она учила меня, помогала с уроками. Она частенько заглядывала в словарь, а мне казалось, что она обучает меня какому-то секретному языку.
Джереми подтянулся, когда мы подошли к пожилому мужчине, отдыхающему в саду. Доменико читал газету, но, заметив нас, отложил ее в сторону. Это был высокий, крепкий мужчина с шапкой седых волос. Он был идеально выбрит, причесан и выглядел безукоризненно. На нем были костюм из качественной шерсти и начищенные до блеска ботинки, не последний писк моды, но аккуратные и элегантные. Он выглядел так, словно собрался в церковь на воскресную службу. Он сидел прямо, уверенно, достойно, в полной боевой готовности. Подойдя ближе, я почувствовала свежий лимонный запах с легким ароматом вербены и еще чего-то очень трогательного. Очевидно, дедушка Джереми очень тщательно готовился к встрече с внуком.
– Бонджорно, – сказала я, когда мы подошли ближе.
Джереми внезапно замолчал, остановился, не произнеся ни слова.
– Бонджорно, – улыбнувшись, ответил мужчина и жестом показал на два таких же, как у него, кресла с подушками, приглашая нас присесть.
Мы сели; я бросила взгляд на Джереми, который смотрел на пожилого человека, так и не вымолвив ни слова. Я не ожидала разглядеть похожие черты в их внешности, у меня просто не было времени подумать об этом; но сейчас я прекрасно видела тот же высокий лоб, интеллигентный взлет бровей.
Мужчины молча изучали друг друга, затем одновременно повернулись ко мне. Я поняла, что это моя задача – завязать хоть какой-то разговор между ними. Мое знание итальянского сводилось к нескольким выражениям, которые я запомнила из разговорника.
– Вы говорите по-английски? – с сомнением спросила я на итальянском.
– Уже не так хорошо, – ответил дед Джереми.
«Плохо дело», – подумала я.
Я слегка подтолкнула Джереми, и он сразу же вспомнил, какой подарок я заставила его купить. Это была небольшая бутылка хорошего бренди, бутылку с такой же этикеткой я видела у отца на полке. Джереми достал из кармана подарок в блестящей золотой оберточной бумаге и вручил деду. Он развернул подарок, посмотрел на свет и, одобрительно кивнув, поставил бутылку на столик.