— И я очень хочу этого, — продолжала она. — Мне очень нужен ребенок.
Она как будто убеждает его в чем-то, подумал Алекс. Или убеждает себя.
— Я рад за вас, — примирительно сказал он. Он чувствовал сейчас все, что угодно, но только не радость. Он чувствовал себя обделенным. Одиноким. — Если ваш друг в состоянии сделать вас счастливой, Шерон, я рад за вас.
— Он может сделать меня счастливой, — ответила Шерон. — Я уже счастлива. Я люблю его.
Алекс кивнул и выпрямился, уже не опираясь на фортепьяно. Шерон медлила, как будто не решаясь уйти без его разрешения.
— Идемте, — сказал Алекс. — Я провожу вас. Но у дверей гостиной он придержал ее за локоть.
— Шерон, — сказал он, — ваше пение в самом деле было чудесно. Мне хотелось придушить леди Фаулер, когда она нелестно отозвалась о вашем искусстве.
Она повернулась к нему с улыбкой, на этот раз искренней и лучистой. Улыбка удивительно шла ей.
— И я уверен, — продолжал Алекс, — что первое место на празднике вам гарантировано.
— Но вы ведь не слышали, как поют мои соперницы, — возразила ему Шерон.
— А мне и ни к чему слушать их, — рассмеялся Алекс. — Я уже не могу быть беспристрастным. Я уверен, что нет женщины с голосом лучше вашего и нет песен, таких же трогательных, как те, которые поете вы.
Шерон не смогла сдержать радостного смеха.
— Вот было бы хорошо, — сказала она, — если бы вы вошли в жюри. И чтобы вы были там единственным судьей.
Алекс рассмеялся и открыл дверь. Он чувствовал, что должен сделать еще что-то, чтобы стереть с ее лица последние следы расстройства от встречи с Фаулерами.
— Я постараюсь дать взятку, чтобы попасть в жюри, — пошутил он. — Но нет, это не понадобится делать. Я просто приду на праздник, чтобы еще раз послушать ваше пение и поздравить вас с победой, Шерон. — Обещание вырвалось у него невольно, но он нисколько не пожалел о нем.
Шерон уже не смеялась, хотя теплый свет еще струился из ее глаз.
— Это валлийский праздник, и все там будет по-валлийски, — предупредила она его. — Вы заскучаете.
— В таком случае вам придется поработать еще и моим переводчиком, — ответил Алекс. — И потом, разве язык музыки не самый универсальный язык в мире? Да и Верити уже твердо решила, что отправится на праздник вместе с вами. А кто я? Я всего-навсего отец, и что значат мои желания против желаний шестилетнего ребенка?
— Вам лучше бы отправиться в карете по длинной дороге вокруг гор, — посоветовала Шерон. — У вас вряд ли хватит сил, чтобы пройти через горы с нами.
Алекс остановился у парадных дверей, настежь распахнутых дворецким.