— Мне очень жаль, — отозвался он. — Верити привязалась к вам. Ей необходима женщина, которая могла бы ее учить и опекать. Может быть, вы все же смогли бы еще какое-то время поработать у нас? По крайней мере до тех пор, пока не забеременеете?
Шерон почувствовала, как у нее залились румянцем щеки. Граф, казалось, совсем забыл о присутствии слуг, которые стояли у них за спиной, ожидая, когда можно будет забрать тарелки и подать следующее блюдо.
— Нет-нет, — поспешно ответила она, — я должна оставить работу.
Слуги принялись убирать тарелки. Алекс молчал, затем дал им знак оставить их.
— Ваше решение связано только с предстоящим замужеством, — спросил он, — или есть какие-то другие причины? Почему вы проигнорировали меня сегодня утром, Шерон? Почему не ответили на мое приветствие?
Что ж, видимо, придется объяснить ему все.
— Я не хотела говорить вам «доброе утро», — сказала Шерон. — Я не хотела желать вам этого. И пришла сегодня только потому, что меня ждала Верити.
— Что ж, вы добились своего, — сказал Алекс. — Утро действительно получилось недобрым. Как и сегодняшняя ночь. Да и вся прошлая неделя была на редкость неудачной. И я не могу винить вас за вашу ненависть.
Шерон больше не в силах была притворяться, что ест. Она сняла салфетку и положила ее на стол рядом с тарелкой.
— Если бы вы всегда были таким, как оказались на поверку, — воскликнула она, — я бы не почувствовала предательства! В каком-то смысле я даже уважаю Джошуа Барнса. Он по крайней мере всегда бывает самим собой. А вот вы постоянно выдаете себя за другого человека! Вы притворяетесь, что вас волнуют наши беды!
Теперь он просто обязан был выгнать ее. Ей даже хотелось, чтобы он сделал это. Тогда она могла бы с чистой совестью вернуться к Оуэну и к домашним, не мучаясь тем, что ей самой приходится принимать решение.
— Предательство, — тихо повторил Алекс. — Вы считаете, что я предал вас, Шерон?
— Да, — ответила она. — Мне начинало казаться, что вы хороший человек. Вы даже стали нравиться мне.
— Правда? — Его голос был тихим и лишенным всякого выражения. — Что ж, выходит, вы ошиблись. Человек в моем положении не может позволить себе поддаваться своим добрым порывам, Шерон. Слишком большая ответственность возложена на мои плечи. Но я не жду от вас понимания и не ищу вашего сочувствия.
— И я не прошу вас о сочувствии! — Шерон посмотрела ему прямо в глаза и поразилась тому, каким бледным было у него лицо. — Факты сами скажут за себя, если, конечно, вы захотите понять, о чем они говорят, а не будете запираться в своем замке, чтобы укрыться от них.