Эмрис прав, подумала Шерон, устало откинувшись на спинку стула и глядя на догоравшие в камине угли. Ее мать была несчастной женщиной, проклятой церковью, а потом, когда ее позор уже нельзя было скрыть, и всеми жителями Кембрана. Она вынуждена была переехать в соседнюю долину, в Пенибонт, где поселилась в небольшом домике, принадлежавшем тому самому человеку, который обесчестил ее, — сэру Джону Фаулеру, хозяину тамошних заводов. Маленькая Шерон никогда не называла его отцом, даже в мыслях, хотя он и принял в ней некоторое участие — за его деньги она училась в Англии в привилегированной и очень дорогой школе для девочек. Потом, когда ей уже исполнилось семнадцать лет и она осталась одна, без матери, он опять пытался устроить ее судьбу, почти сосватав ее за Джошуа Барнса. Это очень хорошая партия, убеждал он дочь. Барнс — солидный, влиятельный человек.
Но Шерон отказалась. Она чувствовала себя причастной к двум совершенно непохожим мирам и выбрала для себя судьбу, которая была ей и ближе и понятнее. Она никогда не смогла бы войти в круг Джона Фаулера. Никто в этом мире, включая Джошуа Барнса, не дал бы ей забыть о ее неблагородном происхождении. И, не желая дольше оставаться в доме матери, где все напоминало ей о ее отчаянном положении, она покинула его. Но работы в Пенибонте она не смогла найти.
Шерон пришла в Кембран, к деду. Она попросила у него крышу над головой, но не захотела жить за его счет и поэтому через два дня отправилась к Джошуа Барнсу наниматься на работу, и тот, гаденько усмехаясь и оглядывая ее похотливым взглядом, предложил ей работу в шахте. Самую грязную, тяжелую и низкооплачиваемую из тех, которые исполняли женщины. Она согласилась и проработала в шахте три года, пока не вышла замуж за Гуина Джонса. Он был шахтером, жил в крошечном домишке вместе с родителями и братьями. Она перебралась в его дом — так сильно было ее желание стать здесь своей.
После смерти Гуина — его с двумя товарищами засыпало в шахте — Шерон, к тому времени беременная, опять вышла на работу. Ее сын родился восьмимесячным и умер, не прожив и дня. Шерон снова перебралась в дом деда и продолжала работать в шахте, хотя дед почти выхлопотал для нее местечко на заводе.
Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
— Добрый вечер, миссис Рис. Добрый вечер, Хьюэлл, Эмрис. Привет, Шерон. — В дверях стоял Оуэн Перри, комкая в руках кепку. — Хорошая погода сегодня, не правда ли?
Глядя на Оуэна, Шерон удивилась тому, каким неуверенным и робким он становится, когда переступает порог их дома, хотя вот уже несколько месяцев появляется здесь ежедневно и все давно догадывались, что он ухаживает за ней.