— Завтра я работаю, — сказала она. — А после работы мне нужно искупаться и поужинать. Ваша дочь к тому времени уже будет в постели.
— Вы поэтому сегодня пришли так поздно? — спросил Алекс. — Ведь я видел вас на шахте утром. Неужели вы работаете до позднего вечера?
— Нет, просто сегодня вернулась домой позднее обычного. Целый час отстояла в очереди за жалованьем. Как и все другие женщины, которые работают на вас, — добавила она.
Господи, да ведь она просто ненавидит его! Ее голос, ее глаза говорят ему об этом. Похоже, Барнс представил ему все в розовом свете, рассказывая о том, как живут и трудятся рабочие. Неужели все они так же, как и эта девушка, — впрочем, уже не девушка, а женщина, — ненавидят его? Или она своего рода исключение — жизнь разочаровала ее, и она изливает свою горечь и обиду на любого, кто попадется ей под руку? Было бы любопытно узнать, кто ее родители и откуда у них взялись средства, чтобы четыре года оплачивать обучение дочери в частной школе, один день в которой стоит гораздо больше ее нынешнего месячного заработка.
— Благодарю вас, миссис Джонс, — сказал Алекс и, слегка поклонившись, направился к двери. — Спасибо, что так быстро откликнулись на мой вызов. Не смею вас больше задерживать. — Он открыл дверь, приглашая ее покинуть гостиную.
Она как будто была в нерешительности.
— Я уволена? — тихо спросила она. Ее лицо стало белым, как мрамор. — Я хочу попросить вас. Пожалуйста, не увольняйте с завода моих родных, деда и дядю. Они ведь ни в чем не виноваты, и они всегда были так добры ко мне.
Он посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом. У него опять возникло чувство, что он оказался в совершенно незнакомом, чужом ему мире. Неужели этот мир, мир, в котором она живет, так жесток? Или она разыгрывает перед ним мелодраму? Последнее казалось более вероятным.
— Миссис Джонс, — сказал он сухо. — Вы можете сколько угодно таскать тележки в моей шахте. Вам, как я понял, очень нравится это занятие. Ваш дед и ваш дядя, а также остальные ваши родственники могут продолжать трудиться на своих местах. Я не привык мелко и бессмысленно мстить.
Она облизнула губы, поколебалась еще секунду, но решилась и выпалила:
— А те люди, что были на собрании? Вы не будете наказывать их? Я ждала, что вы станете задавать мне вопросы о них.
— Если бы я захотел обсудить тот случай, — сказал он, внимательно глядя на нее, — я бы вызвал сюда вашего любовника, миссис Джонс.
Ее глаза потемнели и расширились.
— Моего… любовника?
— Да, того темноволосого парня, похожего на боксера, — подтвердил Алекс. — Я бы поговорил об этом с ним, миссис Джонс. Но я не буду делать этого, во всяком случае в ближайшее время.