Не менее колоритное описание службы «штундовых» содержится в материалах В.Г. Кравченко, собранных на Волыни. Один парень собрался примкнуть «до штундових» и поведал своей матери, как происходят их собрания: «Наносять… води, читають, а потом Ирод виходит с тиї води тай приказує тим, шоб вони приводили людей до штунди:
— Хлiба й соли буду давать, грошей буду давать — усього доволi вам буде».
Обеспокоенная мать зашила ему в одежду «свяченого» и дала крестик, велев бросить его в «дiжку» с принесённой водой. Парень бросил крест в воду, пока штунды читали «йому» (объекту их почитания. — О.Б.) — «й час виходить, а „вiн“ не виходить… читали, читали, кричали, кричали — нема!». Вылили воду на двор, набрали новой, опять читают: «А „вiн“ вийшов тай каже:
— Ох, як мене «той» надавив!» (имея в виду крестик. — О.Б.).
«Штунды» выгнали парня и не приняли его к себе (Кравченко 1911: 36-37).
Данный фрагмент перекликается с рассказом «Бiс шалапутський бог», записанным у украинцев в Воронежской губ. (о термине шелапуты (хлысты) см.: Панченко 2002: 9). Некий «хохол» рассказывал, как он был «у шалапут на мелёнiї». «Шалапуты» всячески прельщали хохла своей верой и деньгами. На молении «поскидали усї штани, а баби юпки, i бiгають кругом шаплика, налитого водою, i прочитують: „Бог наш! Вийди к нам!"“ Наконец вылез их „бог“ — „чорний та у ширстї, кудлатий“. Хохол стукнут „бога“ макогоном, и тот бултыхнулся обратно в чан. „Шалапуты“ запричитали, что он убил их бога, но решили попробовать вызвать его ещё раз. Тогда мужик бросил в чан щепотку ладана. „Бог“ вылез только тогда, когда переменили воду, и пожаловался, что его привалили „каменюкою“. „А лягають спать шалапути, так прямо у повал, хто с ким попав: батько, мати, брати, сестри: на це у їх розбору нима. так воно ж бач ни дурно єсть ця приказка, шо боїця, як чорт ладину“ (Гнатюк 1912: 11-12).
Таким образом, баптисты («штунды») и хлысты («шелапуты») оказываются одного поля ягодой: они поклоняются «Ироду» или некоему зооморфному «богу», причём богослужение состоит в выкликании этого персонажа из чана с водой. В обоих случаях «бог» оказывается бессильным против сакральных христианских предметов — нательного креста и ладана. Более того, в последнем примере при помощи известной поговорки устанавливается прямая связь между «шелапутским» объектом поклонения и чёртом.
Кто же ещё практикует ритуалы со смотрением в чан с водой? Конечно, евреи. Согласно украинским, белорусским и польским поверьям, евреи смотрятся в воду в канун Судного дня, чтобы узнать, кто из них может стать жертвой демона Хапуна; тот, кому грозит гибель, не увидит своего отражения, или «тени» в воде (Белова 2001: 175). Иногда говорится, что такие действия евреи производят в канун праздника Кущей («Кучки») или на Песах, когда им тоже угрожает нечистая сила (волынское и гомельское Полесье; Белова 2001: 177, 178). Упоминание смотрения в воду связывает эти рассказы с еврейским ритуалом моления над водой («вытрясанием грехов»), происходящим в период между еврейским Новым годом и Судным днём: по свидетельству из окрестностей Белостока, во время «вытрясания грехов» евреи смотрели в воду: кто не видел своего отражения, того мог забрать дьявол (Cala 1992: 59). Упомянем также в связи с этим еврейское поверье: в праздник Hoszana-raba по возвращении из божницы увидеть свою тень без головы — значит умереть в этом году (Волынь, Lilientalowa 1898: 283).