Услышав шум колес экипажа, Кэтлин быстро потушила свет и подбежала к окну и успела увидеть, что Эрик удаляется от особняка. Когда же экипаж скрылся в темноте, Кэтлин, прижавшись лбом к холодному стеклу, еще долго глядела ему вслед.
Она слышала, как внизу ее родственники желают друг другу спокойной ночи, отходя ко сну. Когда же в доме смолкли все звуки Кэтлин вышла на балкон. Облокотившись на перила, она дума обо всем, что произошло сегодня между ней и Эриком, а также неожиданном поведении Мадлен… Услышав шум на балконе, Кэтлин нахмурилась, недоумевая, кто мог появиться здесь в столь поздний час.
— Эдвард? Эндрю? — прошептала она, всматриваясь в темноту. Ответа не последовало, но навстречу ей двинулась огромная тень.
— Добрый вечер, Кэтлин! — проговорил… Эрик Кросс!
— Что вы здесь делаете, капитан? — Кэтлин быстро запахнула шлафрок. — Все уже спят…
— Знаю, но ты так быстро убежала от меня, что я решил выяснить, все ли в порядке… Впрочем, я был убежден, что ты еще не спишь…
— Я собиралась лечь спать, капитан. Спешу заверить, что со мной все в порядке… Нет, не совсем — полный порядок воцарится, когда вы уйдете отсюда.
— А, так я и думал. Ты сердишься на меня.
— Нет, вовсе нет… То есть я хочу сказать, да. — Мысли мешались в голове Кэтлин. Казалось, Эрик ни на минуту не оставляет ее в покое, чтобы она не могла разобраться в своих чувствах. И девушка не знала, что ответить ему.
Да, она не находила слов, а именно этого и добивался Эрик Кросс. И он удовлетворенно улыбнулся — пока все идет так, как он задумал!
— Ты огорчена тем, что произошло сегодня вечером? Не отрицай этого, Кэтлин! Но только вот не пойму: на кого ты сердишься — на меня или же на себя?
— С какой стати мне сердиться на себя? Я не сделала ничего постыдного.
— Верно. Как и я. Вот об этом я и пришел тебе сообщить. Я слишком далеко зашел сегодня, и ты убежала от меня. Что ж, я готов простить тебя за это, если только…
— Простить меня за это?! — возмутилась Кэтлин. — Нет, вы только подумайте, до чего он добр и снисходителен! Да вы просто-напросто дерзкий негодяй! Неужели каждая женщина, отказывающаяся переспать с вами, должна просить у вас за это прощения? Какая наглость! Уж не считаете ли вы, что ни одна женщина не в силах противостоять вашему очарованию?
Эрик прищурился.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что совершенно равнодушна ко мне, дорогая?
— Да, равнодушна и не желаю иметь с вами ничего общего!
— И что же, моя близость тебе безразлична?
— Да! Безразлична!
— Гм… Признаться, мне странно это слышать, дорогая. Когда я нахожусь в такой близости от тебя, то со мной творится такое, что я и передать не могу… А тебе — хоть бы что… Конечно, я готов объяснить твое учащенное дыхание тем, что вечер выдался жарким. Твоя грудь вздымается так соблазнительно…