Когда он вернулся, дверь в столовую была открыта. Патриция накрыла стол белоснежной скатертью, расставила на нем лучший сервиз и поставила в центр композиции приземистую вазу с цветами. Неужели она и впрямь рассчитывает подкупить его с помощью таких дешевых ухищрений?
Тем временем девушка выглянула из кухни, нервно теребя передник.
– Ужин готов.
– О'кей. – И он уселся за стол.
Она поторопилась подать первое блюдо. Это были устрицы по-нормандски. Едва взглянув на них, Майлз оттолкнул тарелку.
– Терпеть не могу моллюсков, – фыркнул он.
Она подняла на него глаза, уже готовая возмутиться, но сдержалась. Майлз отодвинул стул подальше от стола и, заложив ногу за ногу, утомленно зевнул, едва потрудившись прикрыть рот.
Патриция ела, украдкой поглядывая на него. Она проглотила всего несколько кусочков и унесла тарелки на кухню. Вскоре девушка появилась вновь с дымящейся суповой миской.
– Уж от этого ты не станешь отказываться, – с вызовом сказала она. – Как насчет цыпленка по-мэрилендски?
Она сняла тяжелую крышку и уже потянулась за ложкой, но Майлз опередил ее.
– Нет уж, позволь мне, – саркастически усмехнулся он. – В конце концов, это ты у меня в гостях. – Погрузив ложку в густую аппетитную массу, он шлепнул на ее тарелку изрядную порцию, разбрызгивая соус. – А собственно, – злорадно произнес он, – почему бы тебе не съесть все целиком? – И, отбросив ложку, обеими руками поднял суповую миску и опрокинул ее вверх дном.
Жирный соус с кусками мяса, переполнив тарелку, в одно мгновение безнадежно испортил тонкую льняную скатерть. Часть содержимого угодила на пол, но Патриция даже не заметила этого. Ее глаза были устремлены на Майлза, а рот презрительно скривился.
– До чего же дешевая и глупая выходка, сказала она с холодной яростью.
– Ну как, объяснить еще раз? – Опершись руками о стол, он как можно ближе наклонился к ней. – Не нужна мне твоя стряпня. И все остальные услуги. Всё, что от тебя требуется, – это забыть сюда дорогу! – Он резко выпрямился и вышел из дома, хлопнув дверью.
Майлз пошел в ресторан и пробыл там до закрытия, усидев за ужином бутылку вина. Странным образом голова его осталась совершенно ясной. Видимо, гнев был слишком силен, чтобы мысли потеряли свою остроту.
Вопреки его ожиданию, Патриция не заперла дверь. Нисколько не заботясь о том, что сейчас творится в столовой, он отправился прямиком в свою комнату.
Вчерашняя безумная ночь пробудила в нем воспоминание об эпизоде четырнадцатилетней давности. Патриции тогда было лет семь. Родители ее еще не успели развестись, а дед был жив. Старик привел девочку в контору, где ей быстро наскучило, и она улизнула в зал заседаний. Там малышка чинно уселась в председательское кресло и вскоре основательно изрисовала большую торговую книгу. Заслышав приближающиеся шаги, она поспешно спряталась в буфете.