Когда они вернулись в замок, мать рассердилась. Она пристально вглядывалась в них, словно надеялась отыскать следы совершенного греха. Ее недоверие расстроило и обидело Дженову, но больше уязвило то, что мать не понимала всей важности и особенности таких моментов. Разве это грех – обниматься с мальчиком, которого любишь, и который любит тебя?
Вскоре после этого Генрих уехал. К другому дальнему родственнику, который не знал его и, возможно, не желал принимать.
Какое-то время сердце Дженовы болело, но потом зажило. Они снова встретились через много лет. Он стал красивым, очаровательным придворным, но явно не подходил ей.
Тогда она не поняла, что за его обворожительной внешностью скрывался все тот же Генри, что все это время он ждал ее. Дженове снова захотелось увести его в луга и целоваться под голубым небом. И любить его, как любила много лет назад.
Дженова склонила голову. Не может быть, что нет способа привести их к счастливому концу! Она его найдет… Должна найти.
– Ну и?..
Какое-то время Жан-Поль изучал Болдессара, отмечая про себя нескрываемое нетерпение последнего услышать рассказ о страданиях Генриха. Он сгорал от любопытства, но Жан-Поль испытывал его терпение. Это была своеобразная пытка, доставлявшая ему дополнительную радость.
– Генрих испугался, как и следовало ожидать. Он, конечно же, притворяется, что ничего не боится, как обычно. Он никогда не убегает сразу. Возможно, он исчезнет под покровом ночи, предоставив леди самой себе. Но он убит, милорд, можете не сомневаться. Я убедил его, что все это серьезно.
Болдессар криво усмехнулся:
– Хорошо. Очень хорошо. Пусть дрожит от страха. Я хочу, чтобы он мучился, как мучился я. И хочу, чтобы знал, кому обязан своим падением.
Жан-Поль сочувственно кивнул, хотя в душе подивился. Как он мучился? Имеет ли Болдессар хотя бы малейшее представление о том, что такое настоящие страдания? Вряд ли. Болдессар ничем не отличался от других алчных нормандских баронов, которые полагали, что вправе брать то, что принадлежит другим. Из Болдессара получился бы прекрасный викинг, он грабил бы и разорял страну, присваивая себе все, что блестит и привлекает его взор, и убивая тех, кто стоял на его пути.
Жан-Поль презирал его.
Он использовал Болдессара, чтобы наказать Генриха, хотя Болдессар считал, что он использует Жан-Поля. В действительности Болдессару пришлось не по нраву, что Жан-Поль дал Генриху право выбора. Он не понял, что выбор составлял часть пытки. Это была игра. Он хотел заставить Генриха поверить, что в его власти самому решить свою судьбу. Но правда заключалась в том, что Генрих оказался в западне. Любой избранный им путь приведет его к гибели. Если он вернется ко двору, оставив Дженову Болдессару, он будет страдать. Если предпочтет остаться здесь и правда выйдет наружу, тоже будет мучиться.