— Каким образом? Она не имеет надо мной никакой власти, и она не может ничего сказать или сделать, что могло бы разрушить любовь отца ко мне.
Чейз почувствовал, что его маневр с Летней Луной не достигает цели. Он вернулся к первоначальной тактике.
— Твой отец приглашает удивительных гостей, но самого его похоже, это развлекает гораздо больше, чем тебя. Как ему удается завлечь таких уважаемых людей к себе, в свое логово?
Айвори незаметно искоса взглянула на Чейза:
— Могущественные люди умеют почти гипнотически притягивать других. Наши гости хотят понять, насколько близко они могут приблизиться к нему; их прельщает опасность, которая его окружает. Он к тому же очень щедр и покровительствует большинству гостей, которые были здесь сегодня вечером, одаряя их через престижные денежные фонды.
— А они отдают себе в этом отчет?
— Конечно, но они приходят сюда получить удовольствие от общества моего отца, а не из благодарности. Понимаешь, он по-настоящему свободный человек, это мало кому удается. Это и привлекает к нему философов и поэтов.
— Но он говорит, что для тебя слишком опасно уезжать отсюда? Он сделал из тебя пленницу, — возразил Чейз. — Ты это понимаешь?
— Ты заблуждаешься, — сказала Айвори тихо. — Он ограждает меня от тех, кто мог бы причинить мне вред, но меня никто не запирает в моей комнате.
Чейз протянул руку и провел по ее волосам. Мягкие пряди вились вокруг его пальцев, как живые.
— Ты же художник, тебе нужно оценить красоту Земли, а ты никогда ее не видела. Даже если ты и не заперта в клетке, все равно — что это за жизнь.
Айвори повернулась к нему:
— Отличная жизнь, потому что она позволяет мне ощутить внутреннюю свободу и находить красоту в себе самой. Одиночество питает мое искусство, а искусство — это моя страсть.
Чейз взял ее лицо в свои руки:
— Теперь у тебя будет еще одна, другая страсть, — пообещал он, прежде чем его губы коснулись ее. Он чувствовал, как она дрожит, и сделал поцелуй более глубоким.
Он обнял ее за талию и притянул ближе. От нее шел сладостный аромат, и ее губы казались лучше, чем тот десерт, который она с таким воодушевлением ела.
Воздух садов был напоен первобытным желанием, и множество поцелуев не могли насытить его.
— Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, — прошептал он ей на ухо. — Это какое-то волшебство. Такое, как описывал Эвери, но даже его талант не в силах выразить словами то, что ты делаешь со мной.
Его губы касались ее губ, и Айвори прекрасно чувствовала, что она делает с ним. Но ее душу гораздо глубже опаляло сознание того, что он делает с ней.