Джейн вновь переложила ребенка, понимая, что подсознательно пытается укрыть и защитить его.
Когда незнакомец приблизился, она увидела на нем брюки из плотной хлопчатобумажной ткани и темную рубашку; все это выглядело странным нарядом на пляже. Страх пронзил ее. Такие брюки и рубашку цвета красного бургундского вина она видела в своей квартире в Харборе. В комнате Тома.
Джейн замерла на месте. Казалось, что песок сковывает ее ноги, как цемент. Джек? Это имя взорвалось у нее в голове. Это не может быть – он?!
Но одежда, одежда была той же.
И парализующий ее инстинктивный страх тоже был тем же. Волоча ноги, он приближался… все ближе и ближе…
Том начал вертеться у нее на руках, и она поняла, что ее опасение передалось ему.
– Успокойся, милый, – прошептала она, прижимая к себе головку ребенка. Она проклинала себя за то, что ушла так далеко, и за то, что не обращала внимания на указатели, которые подсказали бы ей, где именно она сейчас находится.
Она ругала и Чарльза. Почему он не искал их? В ее душе умирали слабые ростки доверия, которое она начала испытывать по отношению к Чарльзу.
Она осмотрелась вокруг. Прилив усиливался. Девочки-подростки, которых она видела загорающими на солнце, ушли.
Она осторожно оглянулась на Джека. Он находился всего в пяти ярдах от нее. Его голова была опущена, как будто он смотрел себе под ноги.
Когда они находились еще в Харборе, она думала, есть ли у Джека еще какой-нибудь план похищения Тома, какой-либо окольный и неожиданный. Насколько она знала, он мог бы последовать за ними сюда неделю назад. Неужели он просто выжидал, когда они с ребенком будут одни?
Он шел ровным шагом, шапочка с большим козырьком была надвинута глубоко на лоб. Потом он остановился как раз у четвертой спасательной станции, взглянул прямо на нее и решительно направился к ней.
Джейн бросилась бежать, прижимая Тома к себе так крепко, что сама почувствовала, что ребенку не хватает воздуха. Сухой глубокий песок мешал ей бежать. Ветер выжимал слезы из ее глаз, щеки у нее стали холодными и мокрыми. Она вытирала их рукой, в которой все еще была зажата раковина. Острый край раковины оцарапал ей щеку, но она даже не заметила этого.
Она была на вершине дюны. Новый прилив адреналина в кровь умерил боль в руках. Том плакал. Позади был Джек. Ее упорно не покидала отчаянная надежда, что Чарльз где-то поблизости.
– Чар… – хотела крикнуть она, но его имя замерло у нее на губах, а глаза широко открылись от изумления. Плач мальчика перешел в хныканье. Там, где она ожидала увидеть остатки их пикника, ведерко Тома и разрушенный замок из песка, где должен быть Чарльз…