Секунды шли, его лицо становилось все более напряженным, и она поняла, что это невозможно.
Но тут он поднял руку и дотронулся ладонью до ее щеки.
– Есть более важные причины для того, чтобы мы поженились, чем внимание прессы.
Сердце Шеннон забилось с надеждой.
– Ты должна признать, что нам хорошо вместе.
Ты мне нравишься, Шеннон. Мне нравится проводить с тобой время, нравится чувствовать, что ты в соседней комнате. И я думаю, что тоже нравлюсь тебе.
Его рука скользнула со щеки на лоб, он провел пальцами по ее длинным волосам. Жар от его прикосновения воспламенил ее, распространился по всему телу.
Шеннон захотела прильнуть к нему, позволить его рукам обнять ее уверенно и мужественно, как умел только он.
Все стало бы так легко.
Когда он наклонил голову к ней и его губы коснулись ее шеи, она блаженно закрыла глаза. Она подумала, что правильнее было бы оттолкнуть его, но никакие логические рассуждения не действовали.
Его губы потянулись к ее уху. Она поднялась ему навстречу, и ее ногти впились в его плечи, когда его губы нашли ее.
Она скучала по его поцелуям. Скучала по нему.
Их единственная ночь оказалась самой запоминающейся за всю ее жизнь.
В его руках она чувствовала себя так, словно погружалась в горячую пенистую ванну. Ей всего лишь хотелось, чтобы между ними было больше общего, а не только рождение ребенка.
Он был достаточно богат, чтобы дать ей все, что только пожелает ее сердце. Но, к сожалению, ее сердце желает то, чего за деньги купить нельзя.
Она любила его, любила отчаянно, но не верила, что он чувствует то же. Ей даже казалось, что слова «любовь» не было в его мыслях.
Она не жалела о том, что согласилась стать суррогатной матерью. У нее не было бы другой возможности встретить его, и она считала, что то краткое время, которое они провели вдвоем, было самым замечательным в ее жизни.
Его поцелуй был ядом, проникающим внутрь.
Его язык двигался и искал ответа. Их дыхание слилось, и чувства захлестнули обоих.
Обвивая руками его шею, она поддалась соблазну. Этим соблазном был Берк Бишоп.
Он оторвался от ее рта и, подхватив ее, перенес на узкую кровать, посадил на край. А потом начал раздеваться.
В течение минуты она просто наблюдала за ним. Руки, грудь, бедра… у него было тело атлета, греческого бога. Все греческие боги воплотились в нем.
И он принадлежал ей. Пусть на один день, на несколько часов, но он принадлежал ей.
Шеннон встала и сделала единственный шаг, который соединил ее с ним. Она накрыла его руки своими и обхватила его талию. Потом слегка улыбнулась и провела ногтями по его животу, словно дикая кошка, чтобы увидеть его реакцию.