— Как я все это ненавижу! — невольно воскликнула она.
— Вы хотите разорвать помолвку прямо сейчас? Слишком рано, но мы как-нибудь справимся.
По-видимому, маркиз говорил серьезно, но она отрицательно покачала головой.
— Вы сами сказали, что еще рано, нам следует доиграть эту игру до конца, хотя все это ложь, а я не люблю лгать.
Эшарт взял ее руку.
— Тогда считайте себя помолвленной еще некоторое время. Конечно, я никому не обещал, что действительно женюсь на вас. А вы клялись выйти за меня замуж?
Наконец он заставил ее улыбнуться.
— Нет, конечно, нет.
— Вот видите. Все очень просто.
Просто? Едва ли, но зато он помог ей выразить свои мысли.
— Я сожалею о том, что сказала ранее. Это было несправедливо.
— Вовсе нет. Вам пришлось многое пережить… Дженива покачала головой:
— Не надо мне сочувствовать. В моей жизни нет ничего необычайного.
— Возможно, я забыл, какой может быть женщина.
— Любая женщина, Эш. Не забывайте, грань существует и в простейших местах. В комнате с идеей. В кухне с горшком. В детской с ребенком. Женщины, сражающиеся с берберскими пиратами, ничем не лучше тех, что заботятся о своих семьях дома.
— Но ты, — просто сказал он, — это ты.
Дженива, затаив дыхание, смотрела на него, а когда он вдруг отвел взгляд, ей показалось, что перед ней захлопнулось окно.
— А вот и кормилица с ребенком.
Дженива оглянулась и увидела Шину с Чарли на руках, она находилась в холле среди слуг, которые глазели по сторонам и лакомились рождественскими деликатесами и напитками, что, вероятно, было им позволено.
Эш уже шагал через зал, направляясь к ирландке. Дженива поспешила за ним, предположив, что он тоже обеспокоен состоянием Чарли, который мог расплакаться в любую минуту, но тут же вспомнила, что, вероятно, Эш не знает об этой слабости малыша.
По пути ее задержали и поцеловали трое мужчин. Она сумела сдержать свое нетерпение, посмеяться и пофлиртовать с ними, но не дольше, чем требовалось. Ей было необходимо догнать Эша, да и поцелуи, если это были не его поцелуи, не интересовали ее.
Когда Дженива подошла достаточно близко, она услышала, как девушка сказала: «Добрый день, милорд», — словно давно умела говорить по-английски. Кажется, она достаточно умна, что совсем неплохо.
— Добрый день, Шина, — спокойно ответил маркиз. — Леди Бут Керью?
Глаза девушки широко раскрылись, и она кивнула.
— Где?
Шина посмотрела по сторонам, словно взывая о помощи.
— Где мать Чарли, Шина?
— Хватит! — Дженива загородила собой кормилицу. — Ты пугаешь ее.
— Если от меня ждут примирения, — резко возразил он, — то я должен разобраться в своих делах, особенно тех, которые касаются Молли Керью. Шина явно не глупа и немного понимает по-английски. Имена почти не меняются в различных языках, как и слово «мать».