Дженива положила кусок пирога на пустую тарелку маркиза, не интересуясь, хочет ли он его.
— А, пирог с голубями! Вы любите голубей, мисс Смит? Поскольку «голубь» на жаргоне означал «простофиля», это было еще одно оскорбление.
Ни к кому не обращаясь, Дженива заметила:
— Надеюсь, завтра погода станет теплее. Бедные слуги так страдали сегодня…
— Погода, — тихо сказал маркиз, — прибежище скучных… или испуганных.
Она понимала, что ей не следует этого делать, но все равно взглянула прямо ему в лицо:
— Я не боюсь вас, лорд Эшарт.
— А следовало бы, мисс Смит. Определенно следовало бы. Дженива протянула тарелку:
— Можно мне немного ветчины, милорд? Он без возражений выполнил ее просьбу.
— Вы думаете, я притворяюсь? Ошибаетесь. Дженива ощутила опасность, как будто разразилась гроза или загремели вражеские пушки, и в ней заиграла кровь.
— Я не сомневаюсь, что вы — маркиз, милорд, лицо могущественное и влиятельное.
— Лицо? А каким действующим лицом являетесь вы в этой пьесе?
Она отрезала кусочек мяса.
— Я всего лишь бедная компаньонка, милорд.
— Значит, вам нужно научиться играть.
Дженива почувствовала непреодолимое желание воткнуть вилку в его изящную руку, лежавшую на столе совсем рядом с ее рукой и сверкавшую изумрудом, стоившим столько, что на эти деньги можно было бы содержать маленького Чарли всю его жизнь.
— Милорд, вам не наскучило насмехаться надо мной? Я всего лишь дочь морского офицера и компаньонка двух леди почтенного возраста.
— И я готова поручиться за это. — Леди Каллиопу, казалось, забавлял их разговор. — Но не пора ли, дорогой, обратить внимание на проблему несчастного ребенка мистера и миссис Дэш. Что нам с ним делать, а?
— Отдайте его в приходский приют. — Маркиз не спеша приступил к еде.
— Ребенку нужна кормилица, — заметила Дженива.
— Так отдайте в приют их обоих. Бессердечный подлец!
— И как вы думаете, что будет с ними дальше? Он бросил на нее недовольный взгляд:
— Пока не найдется заблудшая миссис Дэш, им дадут кров и будут их кормить…
— Как нищих! Ни одному приюту не нужны бедные и несчастные из ниоткуда. А кто будет платить за поиски? Вы?
— Почему, черт побери, я?
— Выбирайте выражения, сэр!
— Мои выражения никому не мешают.
— Дженива, дорогая, — вмешалась Талия, — ты говорила, что слышала всякое на корабле.
Лорд Эшарт посмотрел на нее с таким видом, как будто заработал очко в свою пользу. Кипя возмущением, Дженива была вынуждена поглощать огромное количество пищи, которое она набрала себе на тарелку. Ах, как бы ей сейчас пригодился пистолет!
Пока Дженива ела, а остальные сплетничали, она с сожалением думала, что тут даже пистолет не помог бы. Она умела определять несгибаемую гордость, когда сталкивалась с ней, и не сомневалась, что маркиз не согнется даже на пороге смерти. Так принесет ли пользу попытка убедить его? Или в нем все же найдется капля христианского милосердия — вон как он добр к своим тетушкам…