— Благодарю, лорд Вильям. Я подумаю над вашими словами.
И она поскакала обратно к Джеанне, с огорчением думая, что ни слова во всем разговоре не было сказано о том, что Рауль де Журэ мог бы быть верным мужем.
В следующие несколько дней Галеран замечал, что Рауль и Алина ведут себя как-то странно. Раулю он доверял, не сомневался, что тот в случае необходимости женится на Алине, а ему самому нужно было заняться делами куда болееважными и срочными.
По мере приближения к Лондону все больше путников направлялись, как и его отряд, в сторону города. Это свидетельствовало об общем волнении и признании нового короля. Однако чем ближе была цель, тем беспокойнее становился лорд Вильям.
Когда они въезжали в Уолтхэм, отец вполголоса сказал Галерану:
— Как только мы принесем присягу Генриху, все уладится.
— Генрих будет лучшим королем, чем Роберт.
— Если забыть, что на нем лежит проклятие. Из-за неприязни к Фламбару и тревоге за тебя я решился присягнуть Генриху, но, сынок, не знаю, правильно ли поступаю.
Галеран взглянул на отца.
— Но не можешь же ты ехать в Вестминстер и не присягать Генриху.
— Знаю, знаю. К тому же уже несколько дней меня мучают ужасные боли…
И к тому времени, как отряд остановился на ночлег в аббатстве, лорд Вильям уже не сдерживал стонов и едва держался в седле.
Когда ему помогли спешиться, лечь и монахи засуетились вокруг него, к Галерану подошла Джеанна.
— Он в самом деле болен?
— Если и нет, то от этих лекарств непременно заболеет. — Галеран раздраженно рванул завязки заплечного мешка, взглянул на Джеанну и увидел, что она все поняла.
Удостоверившись, что рядом никого нет, он тихо пояснил:
— Отец принял гибель Рыжего близко к сердцу. Генриха он согласился поддерживать только оттого, что в наши дела вмешался Фламбар. Он решил помочь нам, а теперь его гложут сомнения. Он считает — и, видимо, не напрасно, — что не может иметь успеха замысел, основанный на убийстве.
— То, что исходит от Фламбара, тоже не может быть достойным!
— Я согласен с тобой. Хорошие и дурные люди часто волею судьбы оказываются на одной стороне.
— А если твой отец не поедет с нами дальше?
— Ничего страшного. Он ведь не намерен открыто поддерживать притязания Роберта на престол. Генриху еще придется обхаживать его. Надеюсь, что придется.
— Так мы поедем в Лондон без лорда Вильяма?
— Разумеется. Нам нужно уладить наше дело, и эти первые дни правления Генриха, пожалуй, лучшее время. Сйчас, как мне кажется, он с легкостью пообещает что угодно и кому угодно, чтобы заручиться поддержкой.
— Твой отец прав, — досадливо вздохнула Джеанна. — Такие решения надобно принимать, исходя не из одних сиюминутных нужд. Если бы не я, вы оба были бы куда свободнее в вашем выборе.