– …никакой необходимости убивать их всех! – кричал Эмери.
– Какой смысл привозить их сюда – чтобы повесить? – с насмешкой спрашивал Роджер.
– Правосудие.
– Саксонское сюсюканье. Они преступники и убийцы.
– Вам удалось выполнить задачу? – вмешался Гай.
Два голоса слились, но Роджер ухитрился перекричать брата:
– Нескольким удалось ускользнуть, но мы убили восьмерых.
Эмери открыл было рот, но, взглянув на отца, прекратил спор и подошел взять предложенное вино.
– Как тебя ранили? – спросил Гай.
– Стрелой. Всего лишь царапина.
– Тем не менее мать собирается заняться ею.
Эмери недовольно скривился, когда Лусия влетела в зал.
– Это пустяки, мама.
– То же самое говорил последний, угодивший на кладбище, – язвительно заметила она. – Если тебе хватило смелости получить эту рану, наберись отваги, чтобы принять лечение. Садись.
Он уселся на скамейку, и Лусия принялась осторожно разматывать повязку. Гай сжалился над сыном и, чтобы отвлечь его мысли от происходящего, протянул ему свиток. Письмо.
Эмери отставил кубок с вином и погрузился в чтение.
– Это… – Он внезапно прервался и с силой втянул воздух сквозь стиснутые зубы, когда мать резко содрала последний виток повязки, обнажив рану, из которой тут же полилась кровь.
– Рана чистая, – запротестовал сын.
– Предоставь мне судить об этом, – сказала графиня, промывая и ощупывая рану.
Эмери снова вернулся к документу.
– Должно быть, его силой вынудили дать клятву… Мама! – Он глубоко вздохнул и продолжил: – Граф Гарольд никогда бы добровольно не поклялся поддержать притязания герцога на трон.
Гай забрал у сына пергамент, вложив ему в руку кубок с вином.
– Тогда ему следовало умереть, прежде чем поклясться, – уверенно заявил он. – Клятва есть клятва. Что ты о нем знаешь?
Эмери отхлебнул большой глоток.
– Граф Гарольд? Я никогда не встречался с ним… – Он остановился, так как мать нащупала что-то в глубине раны. Спустя какое-то время юноша продолжал: – Граф пользуется уважением и отличный военачальник. Многие годы он от имени короля управлял Англией и стал бы хорошим монархом. – Эмери с вызовом посмотрел на отца.
– Он стал бы клятвопреступником, – возразил Гай.
Эмери осушил кубок и сидел, вглядываясь в глубину отполированной чаши.
– Если совет витанов выберет Гарольда королем, – сказал он наконец, – и Гарольд согласится, что тогда сделает герцог Вильгельм?
– Введет армию.
Эмери побледнел, возможно, из-за жгучего порошка, которым Лусия посыпала его рану. Но Гай и мысли не допускал, что от Эмери ускользнет скрытый смысл происходящих событий. Глядя перед собой, Эмери де Гайяр уронил на пол серебряный кубок, и раздавшийся звук был подобен удару меча о щит.