– И вы думаете, я поверю в ваши добрые чувства?
– Я и не прошу вас верить, – хриплым голосом ответил он. – Когда я вижу в шахте людей, работающих под сгнившими креплениями, то, независимо от того, нравится им это или нет, удаляю их, и только тогда меняю бревна и мешки с песком. То же я сделал и с вами. Вы жили под гнилой крышей. Мне пришлось убрать вас, не дожидаясь, пока она рухнет.
Аналогия из знакомой с детства жизни была ей понятна. Она пыталась подавить свой гнев, но глаза ее выдавали. В них горела неукротимая ярость.
– Вы убрали крепления, но не заменили их.
– Это будет сделано позже.
– Но вы не имеете права! Я – не ваша собственность!
– Я сам взял это право.
И вновь перед Кристин предстал управляющий шахтой, которого боялся весь Айвенго.
– Что вы собираетесь делать? – более мягким тоном заговорил Селден.
Кристин тяжело вздохнула, сознаваясь в своей беспомощности.
– Пока – ничего.
И медленно, подчеркивая каждое слово, она бросила ему:
– Сейчас я пляшу под вашу дудку, но не всегда будет так!
Селден уклонился от вызова:
– Об этом поговорим когда-нибудь в будущем. Что вы намерены делать сейчас?
– К чему спрашивать? Вам ведь все известно. Я возвращаюсь в дом отца. Это единственное место, куда я могу пойти. – Кристин вздрогнула. – Но я предпочла бы идти куда угодно, только не к нему.
Казалось, злость ее утихла – глаза смотрели спокойно. Не повышая голоса, она сказала:
– Вы все заранее решили.
Селден надел кепи – во время разговора он стоял с непокрытой головой.
– Конечно.
– Что же будет дальше?
Он засмеялся и сказал с издевкой:
– Приходите ко мне домой в любую ночь, и я скажу вам, Кристин. Вы все равно не поверите мне, пока не увидитесь со своим отцом.
Глаза Кристин широко раскрылись от изумления.
– Неужели ваш дом открыт теперь для жителей поселка?
– Он открыт для вас.
Гордо выпрямившись, Кристин презрительно ответила:
– Понимаю. Я была уверена в этом. Не нужно меня ждать: я никогда не приду!
Селден повернулся на каблуках и через плечо бросил безразличным тоном:
– Не торопитесь! Вы еще не видели своего отца.
Шесть лет, шесть горьких для Айвенго лет Джерард Селден был управляющим шахтой. Шахтерский поселок ненавидел Селдена, ненавидел его безжалостное, непреклонное требование максимальной отдачи в работе, холодное презрение к чувствам и страданиям других, его внешнюю благовоспитанность, прикрывавшую жестокость. Ненавидя, Айвенго из страха перед этим человеком работал на него с точностью хорошо дисциплинированной военной части.
В жизни Селдена, насколько было известно в Айвенго, не находилось места ничему, кроме работы и интересов Континентальной угольной компании. Шахта, усовершенствование производства, добыча угля, погрузка и отправка его по железной дороге в промышленные центры – все это, казалось, было единственным смыслом его существования.