Медсестра вернулась, неся в руках Артемовы часы и большой оранжевый апельсин.
– Апельсин-то зачем? – Артем улыбнулся.
– Витамины, – серьезно пояснила девушка. – Чтобы организм поддерживать. Потом контрамарку мне за это дадите, на ваш концерт.
– У меня нет концертов. Я пою в опере.
– Ну, на оперу, – легко согласилась сестричка, и тут же лицо ее озаботилось. – Так, мы должны поставить капельницу. На три часа – Инна Михална велела. Пойду принесу.
Она снова исчезла за дверью и вскоре возвратилась с капельницей под мышкой. Вид у нее был раздосадованный.
– Ну, Светка! – Она сердито нахмурила белесые бровки. – Дежурь после нее! Каждый раз одно и то же. Весь препарат извела! Опять заведующая орать будет. А я при чем?
Девчонка в сердцах грохнула капельницу на пол возле Артемовой кровати.
– Пойду к Инне Михалне. Пусть заменит на аналог.
Минут через десять в палату пришла дежурная врачиха, она же завотделением, полная, но статная, пожилая рыжеволосая женщина в больших роговых очках.
– Как самочувствие? – Она сосчитала Артему пульс, удовлетворенно кивнула. – Беспокоит нога?
У нас, как всегда, бедлам, медикаментов нужных не хватает. Попробуем это, что ли…
Артем слушал, как докторша называет лекарство взамен растраченного, и преувеличенно внимательно глядел в потолок.
– Яна, принеси, – женщина засучила Артему правый рукав. – Вены хорошие. Аллергии на анальгетики нет?
– Нет, – сказал Артем, чуть помедлив, потом, опасаясь, что докторша не расслышала его слова, повторил громко и твердо: – Нет.
– Ну и прекрасно, – врачиха с чувством исполненного долга направилась к двери. – Вы не волнуйтесь, Яна хорошо капельницы ставит и в вену легко попадает. Я зайду еще через пару часов.
Она ушла. Яна принесла лекарство, укрепила его наверху капельницы, ловко ввела иглу.
– Все, – она снова тряхнула челкой, распушив ее во все стороны. – Скоро подействует. Я побегу, у меня еще шесть палат, но вы не скучайте. Я вам завтра телевизор сюда раздобуду, честное слово!
Сестричка умчалась, оставив в палате после себя сладковатый, немного приторный запах недорогих духов.
На тумбочке громко тикали часы. Артем протянул свободную руку, взял лежащий рядом с ними апельсин, задумчиво поглядел на него, положил на место. Перевел взгляд вверх, туда, где из прозрачного пакетика медленно, по каплям, перетекала в его кровь смерть.
Нехорошо, конечно, по отношению к докторше Инне Михайловне и беленькой Яне. Но в принципе он мог и не знать, что его организм дает на этот вполне безобидный препарат аллергический шок. Это могло произойти спонтанно, и врачу, назначившему лекарство, никакая ответственность не грозит.