Глаза графини сузились от гнева.
— Сомневаюсь, что твой драгоценный Джеффри оценил бы такую преданность, будь ты простолюдинкой. Его интересовали только деньги и титулы, которые он получил, женившись на тебе.
Дочь вновь гордо подняла голову.
— Его это не интересовало. Он любил бы меня, даже если бы я была нищей.
Графиня фыркнула.
— Он говорил то же самое дочери лорда Истона, когда прошлой осенью уговаривал ее бежать с ним.
Элиза побледнела.
— Синтию?
— Ну да, леди Синтию. К счастью, ее горничная узнала об их планах, и лорд Истон сумел остановить их, прежде чем эта идиотка окончательно погубила себя. — Графиня замолчала и взглянула на Элизу. — Я думала, ты знаешь об этом.
Она отвела взгляд, чтобы не мешать ослепленной любовью дочери пережить услышанную ложь. Элиза храбро защищала покойного мужа:
— Какое мне дело до того, что делал Джеффри прежде, до нашей…
— Свадьбы? — закончила за нее мать. — Сомневаюсь, что она была, как тебе известно, не осталось доказательств того, что свадьба действительно состоялась: ты сама призналась, что их украли вместе со всеми твоими вещами. И зачем тебе нужно заявлять об этом? Подумай, глупая девочка, какое значение имеет этот брак для той семьи. Его отец станет опекуном ребенка и будет распоряжаться твоим наследством. Если бы с ребенком что-то случилось, титул бы сохранился, но наше имущество, наши доходы перешли бы к этому торговцу шерстью и его отвратительной родне. Нет, лучше скрыть все случившееся. Для тебя будет лучше, если ты забудешь об этом ребенке.
Элиза покачала головой:
— Забыть свое дитя? Никогда. — Она выпрямилась во весь рост. — Ребенок Джеффри заслуживает право иметь имя, дом. Почему этот младенец должен нести бремя вашего гнева из-за того, что я вышла за Джеффри Стоппарда?
Графиня, не желая отвечать, смотрела на нее ледяным взглядом. Элиза возмутилась:
— Как вы можете отречься от собственного внука?
— Я не признаю твою позорную связь с этим наглецом и не дам доброе имя нашей семьи его последышу, — прозвучал холодный ответ. — Слишком многое поставлено на карту.
— У моего ребенка должно быть имя.
Графиня подняла брови, оглядев комнату, она заметила любимую собаку своего покойного мужа.
— Если ты так настаиваешь, чтобы я дала имя твоему отпрыску, назови его Райли, — насмешливо сказала она, указывая пальцем на старую безобразную гончую.
— В честь собаки?
— Почему бы и нет? Без защиты нашей семьи или мужа ты окажешься в положении шлюхи, каковой и была для своего вероломного любовника. Райли — лучшее из имен, на какое может рассчитывать твой ребенок.