Будь все проклято, но ему нужны она и ее театр. Если то, что он услышал вчера в клубе, было правдой и на ее пьесы билеты раскупались вплоть до стоячих мест, деньги, вложенные Фредериком, принесут прибыль, которой с избытком хватит на уплату самых крупных долгов.
Мейсон не мог не видеть иронии в создавшейся ситуации. Фредди и два его предшественника растратили фамильное состояние на актрис и им подобных, а теперь может статься, что путь, приведший Эшлинов к разорению, обернется их спасением. Но встать на этот путь — все равно что лечь в постель с врагом.
А ему меньше всего надо было думать о том, как он лежит рядом с мадам Фонтейн — красные бархатные апартаменты все еще не покидали его воображения.
— Милорд, ваши планы звучат так обнадеживающе, — начала она, вставая, — что мне даже не хочется делать вам встречное предложение, которое мои партнеры поручили мне передать вам от их имени.
— Новое предложение? — невольно вырвалось у него.
— Ну да, — ответила она с надеждой в голосе. — Мои партнеры уполномочили меня сделать его, если ваши намерения изменятся. Но вы говорите так уверенно, что сможете преодолеть свои затруднения, поэтому я не хочу отнимать у вас время.
Она нежно вздохнула и улыбнулась ему. Такой улыбкой, которая заставила бы любого мужчину забыть все свои клятвы. Забыть свою гордость, забыть все добрые намерения. Забыть, что он — Эшлин нового типа. Но не забыть, что он должен каждому кредитору в Лондоне.
Кивком Мейсон попросил ее продолжать.
— Как известно, вам полагаются проценты от нашей выручки. Мы с партнерами готовы удвоить эти проценты, что позволит вам выплатить свой долг вдвое быстрее. И к концу театрального сезона вы более чем утроите сумму, вложенную вашим братом.
Мейсон ответил не сразу. И как оказалось, его удивление и замешательство сыграли в его пользу. Райли снова заговорила, торопливо перечисляя дополнительные преимущества своего и без того уже невероятного предложения.
— Я знаю, вы сомневаетесь в моих качествах, но я обещаю вам, что буду обучать ваших племянниц исключительно благородным манерам и изяществу, — захлебываясь говорила она. — Я охотно поспорю, что ваши племянницы будут помолвлены в течение первой же недели сезона. Если этого не произойдет, я отдам мои пять процентов из трехнедельной выручки. — И мадам Фонтейн протянула ему руку: — Итак, милорд, наше соглашение остается в силе?
Мейсон не успел заключить эту, по его мнению, сделку с дьяволом, как в кабинет ворвалась его старшая племянница, Беатрис. И как вкопанная остановилась на середине комнаты. Оглянувшись через плечо в сторону еще не закрывшейся двери, она крикнула младшей сестре: