Однако Уэббу перед началом слушания нужно было сообщить Лили нечто очень важное, это заставило бы ее поверить, что все пройдет гладко, если она хорошо сыграет свою роль.
Но Труссебуа, державший под мышкой свою папку, не отходил от них ни на секунду. — Судья желает, чтобы все заняли свои места, — объявил он, указывая Костарам и мадам Павиль на места в первом ряду. — Простите, месье Милн, но суд считает это слушание закрытым. Вы не являетесь подданным Франции, поэтому не имеете права свидетельствовать в пользу наследницы.
Уэбб этого ожидал. Взглянув на Лили, он кивнул ей и улыбнулся. Труссебуа хотел увести Лили, но Уэбб схватил ее за локоть и привлек к себе.
— Ты слишком торопилась, надевая шляпку, моя дорогая, — сказал он, расправляя зеленые ленты на ее шляпке. Затем, склонившись к уху Лили, прошептал. — Ты должна пройти через это. Меня с тобой не будет Если что-нибудь случится, постарайся выбраться отсюда и беги к садам Тиволи. Встретимся на углу, рядом с лавкой мороженщика жди меня там. Если я там не появлюсь через два часа, бери Селесту и уезжай из Парижа.
Лили улыбнулась, но Уэбб заметил тревогу в ее глазах.
— Без тебя я никуда не уеду, — сказала она. Прежде чем он успел ответить, Лили повернулась и вошла в зал судебных заседаний. В следующее мгновение угрюмый страж захлопнул дверь перед носом Уэбба.
Лили сидела в напряжении, ожидая, что судья в любой момент может подняться со своего места и объявить ее самозванкой. Но все шло так, как и предсказывал Труссебуа, хотя он ни словом не обмолвился о том, как долго все будет продолжаться. Однако Лили ни на миг не забывала, что следует проявлять бдительность.
Наконец с места свидетелей поднялась мадам Костар. Она посмотрела на Лили и улыбнулась. Затем, взглянув на судью, заговорила:
— Поверьте, мы с мужем просто счастливы, что наша милая Аделаида вернулась домой. Она для нас как дочь. — Почтенная дама всхлипнула и утерла рукавом нос и слезы, струившиеся по ее щекам.
— Возможно, так оно и есть, гражданка Костар, — кивнул судья: несколько устаревшее обращение «гражданка» не предвещало ничего хорошего. — Но можете ли вы подтвердить, что эта женщина действительно является законной дочерью гражданина де Шевену, больше известного как граф де Шевену?
Мадам Костар казалась обиженной, ее лицо пошло красными пятнами.
— Вы хотите сказать, что наша дорогая Аделаида незаконнорожденная? Да как вы смеете? Я уже служила у графа, когда моя хозяйка, графиня де Шевену, произвела на свет эту девочку. Моя хозяйка была благородной женщиной и не могла…