— Мне жаль, но на борту нет никого, кого не было бы, когда захватили мой корабль.
Бертран пожал плечами и приказал страже отвести пленников обратно в трюм. Он неуклюже вернулся к столу, поднял графинчик, который принес обслуживающий стол юнга, и поднес к носу.
— Что же, придется довольствоваться этим, — сказал он и протянул бокал, чтобы тот наполнил его. — Очень надеюсь, что наш новый первый консул сможет восстановить наши лучшие виноградники. Теперь невозможно найти хорошего коньяка.
Когда палуба была очищена, Мандевилл выступил из своего укрытия.
— Мадам, вы никогда не говорили, на каком вы плыли корабле. И что с ним случилось?
Бертран предложил Мандевиллу бокал. Тот отрицательно покачал головой, сосредоточив все внимание на Джорджи.
Ее испугали суровость и пристальность его взгляда, и она поняла, что ее проверяют. Поэтому она ответила как можно охотнее.
— «Медея», — сообщила она. — А капитаном был месье Дюбуа. — Возможно, это весьма распространенное название удовлетворит Мандевилла.
— Я встречал его, — тут же заявил этот напыщенный идиот Бертран, который потянулся за графинчиком и вновь наполнил свой бокал. — Никогда не был высокого мнения о нем. Он всегда был слишком склонен к панике.
— А что случилось с кораблем? — продолжил свой допрос Мандевилл.
— С бедной «Медеей»? — переспросила Джорджи, так же отрицательно качая головой на предложенный Бертраном коньяк. — После того как капитан Данверс и его экипаж захватили груз и все, что не было приколочено, они бросили экипаж на произвол судьбы и потопили корабль. — Она вздохнула. — Похоже, этот человек обожает топить корабли.
При этих словах Бертран кашлянул и запыхтел в свой кулак.
К ее величайшему облегчению, Мандевилл, казалось, остался удовлетворен ее ответами.
В это время гардемарин приблизился к капитану Бертрану и прошептал что-то ему на ухо.
— Хм, — хмыкнул тот. — Они закончили обыск каюты Данверса. Там ничего нет.
Мандевилл выругался себе под нос, затем повернулся к Джорджи:
— Какие каюты принадлежали шкиперу и корабельному врачу?
Она сообщила это, и молодому офицеру были отданы соответствующие приказания.
Мандевилл сделал несколько шагов по палубе, затем остановился. Вглядываясь в темную безлунную ночь, он спросил:
— Мадам Сент-Антуан, вы не будете возражать, если мы осмотрим вашу каюту?
Вопрос был задан как бы мимоходом, но Джорджи почувствовала, что ее вновь прощупывают.
Черт бы побрал этого человека, похоже, он никому не доверял.
— Это необходимо? — спросила она, решив не высказывать полного и немедленного согласия. — Не вижу, как что-то можно было спрятать в моей каюте без моего ведома.