— Завтра я куплю вам целый магазин новых туфель.
— Мне не нужно столько туфель. Я хочу только мою. — Джорджи снова потянула его за руку и остановила. — Кроме того, если верить тем людям в зале, у вас совсем нет денег.
— У меня их достаточно, — ответил он. — Если только вы не предпочтете их капиталы.
И, словно подтверждая замечание Колина, с лестницы, с которой они только что спустились, раздался голос Хинчклифа:
— Вот они!
— Вы хотите вернуться обратно? — спросил Колин, продолжая тащить ее за собой.
— Нет, — неохотно пробормотала она, жалея о прекрасной туфельке миссис Тафт. «По крайней мере, — успокоила она себя, — у меня одна осталась».
Они пересекли еще одну улицу и свернули в еще один переулок. Когда Джорджи решила, что уже не в состоянии пройти даже шага, Колин неожиданно остановился, и она врезалась в его твердый торс.
— Сюда, — прошептал он, втянув ее в темный дверной проем.
Он обернул вокруг них обоих попону, и они укрылись в тени, ожидая, пока их преследователи пробегут мимо.
Джорджи уперлась рукой в его грудь, так как дрожащие ноги готовы были отказать ей. Когда она приникла ближе к Колину и позволила его телу прижаться к своему, она вдруг поняла предупреждения леди Финн относительно безрассудных молодых людей.
Стоя в темном дверном проеме и прижимаясь к мускулистой груди Колина, Джорджи от всего сердца симпатизировала тем молодым леди, которые сбивались с правильного пути.
Сейчас ей не хотелось ничего другого, кроме возможности оказаться в его объятиях и положить голову ему на грудь. Почувствовать, как он вытаскивает шпильки из ее волос и шепчет соблазнительные слова ей на ушко, продолжая между тем раздевать ее.
Искушение страсти вдруг охватило ее, и Джорджи поняла, что уже никогда не будет прежней.
Даже после того, как Хинчклиф и остальные преследователи пробежали мимо, Колин продолжал защищать ее своим телом.
Она, конечно, не собиралась лишать себя этого защитного тепла. Определенно ей не хотелось расставаться с мужчиной, который, казалось, был предназначен самой судьбой спасти ее, и не однажды.
Рискнув взглянуть на него, она перехватила его взгляд.
Джорджи не знала, что она ожидала увидеть на его лице, но только не этот… этот озорной горячий блеск и глазах… беспечную улыбку на губах… Она ощущала его напряженное, наполненное энергией тело.
Итак, он получал удовольствие! И хотя ей и не хотелось признаваться в этом, она испытывала те же чувства — от тепла его прижатого к ней тела, от обнимающих ее рук. Даже стук его сердца под ее пальцами, казалось, должен был разбудить что-то дикое, первозданное у нее внутри.