– Не знаю. – Она чуть придвинулась к нему. Он обернулся через плечо, но обнимать ее как обычно не стал.
– Осторожно, – предупредил Джубал с сарказмом. – Ты можешь оказаться слишком близко, и я могу достать тебя. – Последняя фраза была намеренно двусмысленной.
– Думаю, – тихо сказала Террил, – тебе лучше отвезти меня домой.
Злоба захлестнула его. Ни говоря ни слова, Джубал резко свернул на проселочную дорогу. Поплутав немного, вернулся на шоссе и прибавил газу так, что гравий из-под колес с треском полетел в разные стороны.
Террил поглядывала на его суровое мрачное лицо, и у нее начинали дрожать коленки.
– Послушай, Джубал, я хочу домой просто потому, что у меня плохое настроение. Я устала.
– Ты хочешь домой, потому что боишься, – выпалил он, не отводя взгляда от дороги. – Боишься, что я поцелую тебя, как сегодня на работе.
Джубал вздохнул и полез в карман рубашки за сигаретами. Не успел он достать пачку, как Террил запротестовала:
– Нет. Не кури.
Он открыл пачку.
– Если ты думаешь, что я собираюсь поцеловать тебя на прощание, выкинь это из головы. И курить я буду, когда захочу.
Террил опять отстранилась.
– Хорошо. Тогда, пожалуйста, скорее. Какие уж теперь поцелуи?
– Так я и думал, – пробормотал он и скомкал сигареты. – Я домчу тебя в твой проклятый дом быстрее ветра. Только завтра не строй мне глазки. Мне надоели эти игры. Я устал просыпаться среди ночи и представлять, как я ласкаю тебя, целую…
Господи, что он несет? Он резко замолчал.
– Прекрати, Джубал. Ты действительно пугаешь меня. Но это был не испуг, что-то другое витало в воздухе. Желание, сильное и горячее.
Он, рассыпая проклятия, свернул с дороги около полуразвалившейся лачуги, бывшей в незапамятные времена небольшим магазинчиком. Когда он выключил двигатель и фары, они остались в полной темноте. Только они, да ветер, да их сердца, готовые выпрыгнуть из груди.
– Не надо, Джубал, – пролепетала Террил дрожащим голосом.
– Не надо, не надо, не надо. Только это и слышишь каждый раз, – он отвернулся. – То ты льнешь ко мне, то отталкиваешь…
В ее голосе слышалось отчаяние: он должен понять.
– Я веду себя глупо. Я лишь хочу сказать: Джубал, не надо. Не останавливайся. Ласкай меня, пожалуйста, ласкай меня и…
Ее руки обвили его шею, ее губы искали его рот.
Террил ни разу в жизни так не целовалась. Искорка, загоревшаяся днем, превратилась в огромный костер. Каждая черточка его лица притягивала ее, каждое его движение. Она хотела его, и он сгорал от желания, от прикосновений ее рук и губ.
Когда они разомкнули объятия, оба с трудом дышали. Террил сидела у него на коленях, а его руки ощущали тепло ее плеч под тоненькой розовой блузкой.