– Так ты не хочешь ничего объяснить мне? – спросила Алиса, чувствуя, как кровь отхлынула от ее лица. Ее голубые глаза потемнели от обиды и ярости.
– Нет, я не намерен разговаривать с женщиной, которая не верит мне.
– В таком случае мне все понятно.
– Я сомневаюсь в этом. Ты не желаешь видеть очевидное, Алиса.
В его взгляде сквозило презрение. И это еще больше раззадорило Алису.
– Что ты имеешь в виду? – насмешливо спросила она. – Свое увлечение балеринами и актрисами?
Герцог долго молча смотрел на жену.
– Думаю, что мне пора возвращаться в Лондон, – наконец снова заговорил он. – От любовницы по крайней мере знаешь чего ждать.
Резко повернувшись, он вышел из гостиной. Алиса проводила его взглядом; сердце ее разрывалось от боли.
Верный своему слову, Блейк через несколько дней покинул усадьбу. Алиса хотела, презрев свою гордость, броситься за ним вслед, но, вспомнив Элинор и ласки, которые та дарила герцогу, стоя перед ним на коленях, отказалась от этих намерений. Алиса взяла себя в руки и постаралась не думать о муже. Разве могла она явиться к нему и просить у него прощения за резкие слова, когда он изменял ей?
– У меня нет никакого желания видеться с тобой, Нелли, – нетерпеливо сказал Деверилл. – Я тебе постоянно об этом твержу.
Элинор обиженно надула губы.
– Но сейчас, когда вы в разладе со своей герцогиней, ваша светлость, вам, возможно, было бы приятно проводить время в моем обществе?
Деверилла, казалось, позабавили ее слова.
– Надеюсь, ты заметила, что я давно уже не ищу твоего общества, несмотря на то что ты постоянно навязываешься мне, – усмехнулся он. – Ты подстроила эту дуэль с Лэнгли, на которой я вынужден был убить его. Неужели ты думаешь, что я могу простить тебе такое? Я давно уже пытаюсь внушить тебе, что я не желаю иметь с тобой никаких отношений. Однако ты делаешь вид, что не понимаешь меня. В таком случае я заявляю тебе прямо, без обиняков, – я не хочу больше видеть тебя, Нелли.
Элинор в ужасе отшатнулась от него.
– Ты пожалеешь об этом, Блейк!
Он холодно посмотрел на нее.
– Думаю, что не пожалею!
Элинор быстро вышла из комнаты. Когда она уехала, герцог позвал Перкинса.
– Я уезжаю, вернусь поздно вечером. Пусть седлают мою верховую лошадь.
– Хорошо, ваша светлость, – сказал Перкинс и, пятясь, вышел из комнаты.
Все слуги в доме переживали из-за размолвки герцога и герцогини. Оба они были слишком строптивыми и упрямыми, но ведь кто-то же должен был уступить другому.
Аделайн пыталась помирить внука с его женой, но ее усилия не увенчались успехом.
– Я не желаю говорить на эту тему, – заявил Блейк, когда бабушка завела речь о его отношениях с женой. – Я вернусь в Беркшир, когда посчитаю нужным.