– О-о!
После этого ей сделалось не до разговоров. Она сгинула в море новых ощущений, обрушившихся на нее, вливавшихся в ее внутренности и кативших сквозь нее свои волны.
Горячие жадные губы виконта сосали и покусывали ее плоть. Рука его двигалась все быстрее, скользя вверх и вниз. Длинными пальцами он бороздил ее лоно, сочившееся влагой. Зайдя так далеко, она уже нисколько не стыдилась. Пробираясь окольными путями, он старался кружить вокруг ее наичувствительнейшей точки. Снова, и снова, и снова…
Что-то внутри ее достигло своей кульминации – и взорвалось. Она смутно и безучастно сознавала, что издает весь-, ма странные звуки, тихие и хрипловатые.
– Тсс. – Теперь Дейн крепко сжимал Оливию в своих объятиях. Он подтянул ее к себе и усадил на колени так, что она уткнулась лицом ему в плечо. Дейн чуть ли не качал ее на своих ручищах, словно опутанных стальными тросами. – Все хорошо.
Леди Гринли поймала себя на том, что ловит ртом воздух, будто рыбина. Она захлопнула рот и сглотнула, смочив слюной пересохшее горло.
– О… мой Бог! – Она заморгала, пытаясь вернуть себе способность четко видеть предметы. – Это… это нормально?
Дейн кивнул. У него у самого пересохло во рту. Желание молотом стучало в крови, в то время как он силился совладать с собой. Такого поворота событий он не ожидал! В его руках она была похожа на жидкий огонь. Оливия мгновенно откликалась на любое прикосновение и нетерпеливо устремлялась навстречу каждому новому ощущению. Он-то думал, что ему понадобится несколько ночей, чтобы довести невинную девицу до первого в ее жизни взрыва наслаждения. У Оливии на это ушло меньше часа.
Да, это сулило ему успех, но в то же время грозило разнести в пух и прах его самообладание. Даже сейчас, когда она лежала такая обмякшая и доверчивая. Дейн понимал, что может еще раз ввергнуть ее в сладостное исступление. От ее живота к ногам до сих пор прокатывались еле ощутимые спазмы, заставляя ее слегка вздрагивать у него на коленях. Мука… и искушение. Ему до боли хотелось выпростать свой пульсирующий таран, повалить ее обратно на кровать и вклиниться в ее увлажненную плоть, тугую, скользкую, девственную…
Но этому не бывать.
Откинув одеяла позади себя, Гринли разжал руки. Оливия выскользнула из его объятий, сонно опустилась на подушки, по-видимому, не замечая, что ворот ее ночной сорочки по-прежнему раскрыт. От вида ее роскошной груди Дейну хотелось запрокинуть голову и завыть.
Виконт с тревогой подавил этот инстинктивный позыв. Он же не дикий зверь! Им всего лишь владела примитивная похоть, вожделение мужчины кженщине. А всему виной было то, что его руки по-прежнему были пропитаны ею, он все еще ощущал на языке напоминавшую кожицу клубники шероховатость ее сосков.