Лорд Драйден состроил гримасу:
– Ох, не знаю. Я нахожу ее очень даже ничего…
– …когда ее нет рядом, – хором докончили они и рассмеялись.
Оливия с улыбкой посмотрела на него:
– Мне кажется, вы должны называть меня по имени. Так вы сэкономите уйму времени, потому что, похоже, вы постоянно здесь.
Лорд Драйден поклонился:
– Почту за честь, Оливия. А вы должны называть меня Маркусом. Знаете ли, у меня есть свой собственный дом, просто у Дейна повар лучше.
Она снова засмеялась, покачав головой:
– Мужчины вечно носятся со своими желудками. Мой брат был точно таким же. – Она ласково улыбнулась Маркусу. – Вы очень на него похожи.
Оливия хотела сделать ему самый что ни на есть настоящий комплимент и очень удивилась, увидев, как на его лице промелькнула гримаса отвращения.
Ей вспомнилось, что прошлым вечером лорд Рирдон точно так же отреагировал на появление молодого Уоллингфорда, а тот считался лучшим другом Уолтера в Лондоне.
Леди Гринли в замешательстве посмотрела на Маркуса:
– Вы были знакомы с моим братом? – Тот опустил взгляд на свои руки.
– Не могу сказать, что был с ним знаком. Мы… э-э-э… вращались, так сказать, в разных кругах. – Судя по тону его голоса, он не одобрял круг, в котором вращался Уолтер.
– Что вы имеете в виду?
– Прошу прощения, о мертвых плохо не говорят. – Маркус отвел глаза.
Скрестив руки на груди, Оливия сердито сказала:
– Люди говорят так только в том случае, если на самом деле хотят сказать о покойнике что-то плохое.
Драйден снова перевел взгляд на Оливию:
– А-а… Ну что ж…
– Маркус, я всего лишь хочу узнать, что случилось с моим братом, – вздохнула Оливия. – Я любила его.
Взгляд Маркуса потеплел.
– О самом Уолтере я ничего плохого не слышал, только о людях, с которыми он водил дружбу.
Оливия подалась вперед:
– И что же это за люди? – Маркус нахмурился:
– В общем и целом – сборище никчемных лоботрясов, шайка разодетых негодяев, живущих в счет будущего наследства. Они глупы, но, как правило, не опасны. Хотя известно, что от их рук пострадали… – Он заколебался.
– Кто пострадал? – Уолт никогда и никому не причинил бы вреда. Впрочем, тут она немного кривила душой. Как-то раз он поймал сына кузнеца, который жестоко издевался над бездомным псом, тыкая в него раскаленной докрасна кочергой. Сломанный нос и пара треснутых ребер… да, того парня, который был гораздо крупнее Уолта, и впрямь можно было назвать пострадавшим.
Однако Оливия не думала, что Маркус говорил о мальчишеских драках.
– Кто пострадал?
– Глава шайки, молодой лорд Уоллингфорд… Скажу лишь, что служанки в доме его родителей надолго не задерживаются. А о его правой руке, лорде Эшби, ходят слухи, что он надругался над гувернанткой своей младшей сестры, хотя та дама исчезла, не дожидаясь, пока будут выдвинуты обвинения. Лорд Коннор не так уж плох, но он и пальцем не пошевельнет, чтобы прекратить безобразия, чинимые остальными. Скорее всего потому, что сам пьет как сапожник.