Так-так… Весьма недурно. Весьма и весьма недурно. Он вполне мог изменить свое описание с «крепкотелой» на «пышногрудую».
Оливия настолько задубела и была до того унижена, что не могла сама о себе позаботиться. А ее норманнский лорд был большим, теплым и сильным. И она поймала себя на мысли, что ей очень не хочется «приходить в чувство», ведь тогда лорд непременно отодвинет ее от себя.
И все же, почувствовав дуновение холодного воздуха на своей ничем не прикрытой груди, Оливия не смогла удержаться, чтобы не глянуть тайком, не смотрит ли он украдкой на нее.
Он смотрел.
Тут Дейн поспешил снова закутать ее в сюртук. Это был всего-навсего крохотный грешок, на который она едва ли могла обижаться, учитывая то, как сильно ей самой хотелось увидеть его полуобнаженным в мокрой насквозь одежде…
Девушка открыла глаза и улыбнулась. Дейн очень обрадовался, что она снова ожила. Судя по ее лукавому оценивающему взгляду, она знала, что он подглядывал за ней, но Гринли определенно не собирался делать виноватый вид. Кроме того, мимолетный взгляд на полную грудь, увенчанную розовыми пуговками, упирающимися в просвечивающий муслин, озарил светом этот утомительный день.
Взгляд девушки, однако, оторвался от его лица и скользнул в противоположном направлении, где сидела ее маменька, рыдания которой теперь сделались чуть менее громогласными.
– М-мама, – посиневшими от холода губами выговорила Оливия, – с-скажи этому любезному джентльмену, что ты с-сожалеешь.
Плачущая женщина пробормотала нечто невнятное. Похоже, это удовлетворило сидевшую на коленях у Дейна девушку, потому как та снова повернулась и посмотрела на него с выжидающим видом. Дейн колебался, чувствуя, что не понимает, о чем идет речь.
– Э-э… извинения приняты, – наконец вымолвил он. Девушка немного расслабилась.
– Д-должна сказать, вы очень х-хорошо держались, – заметила она, продолжая трястись от холода. – Это r-говорит в вашу пользу. Вы, должно быть, обладаете б-большим достоинством.
Возможно, дело было в том, что он секунду назад украдкой разглядывал ее «большое достоинство», а может, в том, что его собственное «достоинство» приходило во все большее возбуждение от движения пышных ягодиц, навалившихся на него. Это простое высказывание произвело на Дейна совершенно не то впечатление, на которое было рассчитано. Он невольно рассмеялся, но тут же спрятал смех за кашлем. Он подумал, что эта примостившаяся у него на коленях девушка – весьма необычное создание.
– Благодарю, то же самое я могу сказать и о вас.
Он испытал истинное удовольствие, натолкнувшись на подобное сочетание мощной чувственности и непоколебимого самообладания.