Обливаясь потом, лоцман осторожно повернул рулевое колесо – он пытался избежать столкновения с мачтой затонувшего корабля. Паровые котлы подрагивали и гудели; свет маяка по-прежнему бил прямо в лицо. Молодой лоцман тяжко вздохнул. Как долго он еще сможет лавировать в этой ужасной гавани? Напрасно он расхвастался перед капитаном своим опытом и знаниями. Неужели мистер Чапмен не собирается возвращаться на мостик?..
Джед остановился у двери Элизабет. Он уже собрался постучать, но в последний момент опустил руку. Действительно, почему он решил, что Элизабет захочет его видеть? Возможно, она не откроет ему. Возможно, она его презирает. Сумеет ли он выдержать ее презрительный взгляд?
Нет, ему пора уходить. Если он здесь задержится, будут одни неприятности, а у него их уже более чем достаточно для одной ночи. К тому же она едва ли захочет его увидеть.
Но зато он хотел ее увидеть – отчаянно хотел.
Он должен был попрощаться с ней, должен был сказать ей, что сожалеет о своей грубости.
Возможно, он прикоснется к ее лицу, к ее шелковистым волосам… Всего лишь прикоснется.
Но Джед знал: если он войдет в ее каюту, то уже не выйдет оттуда.
А может, все-таки постучать в ее дверь?..
Джед колебался. Наконец, собравшись с духом, поднял руку – и замер в нерешительности.
Минута проходила за минутой, а Джед по-прежнему стоял у запертой двери.
В конце концов, сделав над собой усилие, он резко развернулся и направился к палубе – подальше от каюты Элизабет.
Услышав за спиной тяжелые шаги, лоцман с облегчением вздохнул. Наконец-то капитан вспомнил о нем и пришел. Мистер Чапмен, конечно же, прекрасно знает гавань и без труда доведет судно до причала.
Лоцман отступил на шаг, готовясь передать штурвал капитану, но радость молодого человека оказалась преждевременной.
Едва лишь в дверях рубки появилась фигура капитана, как раздался ужасающий скрежет, а затем – оглушительный треск.
Капитан закричал:
– Черт возьми, что вы делаете?
Тут снова послышался скрежет, судно накренилось на правый борт, и молодой моряк наконец-то понял, что произошло. Он в отчаянии рванул штурвал, но тщетно – корабль наткнулся на неведомую преграду, и руль, вероятно, заклинило.
Капитан, вцепившись в штурвал, попытался выровнять судно, но и у него ничего не получилось – очевидно, корабль основательно сел на мель и было уже слишком поздно.
… Элизабет готовилась ложиться спать и уже погасила фонарь, когда до нее донеслись ужасные звуки – скрежет, треск и грохот. Она в тревоге повернулась к двери, но тут пол под ней закачался, и девушка, не удержавшись на ногах, упала, больно ударившись бедром обо что-то твердое. С минуту Элизабет лежала, охваченная ужасом; она слышала, как над головой у нее поскрипывали бревна перекрытий, и чувствовала, как дрожал и вздымался пол. И при этом то и дело раздавался все тот же ужасный скрежет…