– Мы будем пить кофе в гостиной, – сказал Романо, отодвигая ее стул, так что ей волей-неволей пришлось встать и последовать за ним в комнату, которую она уже видела. И если в столовой, где их разделял огромный полированный стол, вся обстановка была как бы официальной, то здесь Клэр ждала неизвестность.
– Садитесь, – пригласил Романо. Она не поняла, как он ухитрился усадить ее на один из диванов, мягких, обитых роскошной тканью, – вместо стула, который она себе наметила. Через минуту-другую он появился из кухни, неся поднос с горячим ароматным кофе.
Клэр не знала, разозлиться ли ей или обрадоваться, когда итальянец сел в кресло напротив, поставив кофейный столик так, что он стал преградой между ними.
Итак, напрасны мои страхи, что он будет меня соблазнять, подумала она, придется приструнить свое воображение. Вероятно, я возбуждаю его не больше, чем мраморная Венера в углу комнаты.
Романо подал ей чашку с кофе, Клэр протянула руку – вот тут-то все и случилось. Чашка накренилась, соскользнула с блюдца, и горячий кофе разлился по ее ногам.
Хотя толстая джинсовая юбка предохранила Клэр от сильных ожогов, все же было очень больно. Издав громкий стон, Клэр вскочила с места.
– Холодной водой!
– Что?!
Опомнившись, Клэр осознала, что Романо бежит вверх по лестнице – с ней на руках. Кожа горела. Клэр не понимала, от чего кружится голова: от боли или от выпитого вина. А может, от того и другого?.. На втором этаже, прижимая ее к своей мускулистой груди, Романо устремился прямиком к одной из ванных комнат. Клэр чувствовала, что сердце его стучит как молот. Кожа Романо отдавала чем-то пьянящим и терпким. Наконец он поставил ее на ноги.
– Снимите юбку.
– Что?! – Она смотрела на него в ужасе, а он не мешкая усадил ее в плетеное кресло напротив душа и направил холодную струю вниз, в решетчатый пол.
– Ваша кожа будет гореть, значит, нужно ее охладить. Снимите юбку немедленно, – сказал он твердо.
– Тогда выйдите, пожалуйста. – Она смотрела на него умоляюще.
– Не выдумывайте. У вас болевой шок, вы можете упасть, – в голосе его было раздражение. – Девушка, я же не прошу вас раздеться догола. Только снимите юбку! На вас останется намного больше одежды, чем на пляже.
Клэр чувствовала, что не может, не в силах раздеться: рука ее инстинктивно прижалась к тому месту, где на животе остался шрам. Вязаная кофточка доходит только до талии, а трусики-бикини прикрывают лишь то, что необходимо прикрыть. Клэр запаниковала. Он увидит шрамы...
– Ну хорошо. Я отвернусь, а вы будете лить воду себе на ноги. И скажите мне, если почувствуете головокружение или что-то в этом роде. – Он явно терял терпение. – Я и не подумаю вас насиловать, черт возьми! Я даже не подойду ближе, чем на полшага. Да встаньте же, наконец, под этот проклятый душ!