– Клэр... – прошептал он в гущу ее душистых волос, снова крепко прижав ее к себе. И тут она почувствовала в нем, испытав минутный шок, возбуждение, которое он не смог скрыть.
Значит, он меня хочет, мелькнула мысль. Закрыв глаза, она подавила желание дотянуться до его лица и найти эти резко очерченные, не терпящие отказа губы. Он хочет меня, хочет всем своим существом. Что бы он ни думал о своей Бьянке, как бы ни заледенело его сердце – он хочет меня.
– Ты знаешь, что ты красивая? – спросил он почти шепотом, но слова эти погнали огонь по ее жилам. – Очень, очень красивая. У тебя кожа как сливки.
Сливки? – грустно повторила про себя Клэр, думая о сизых шрамах на животе; они побледнели, но все же видны. От этой мысли Клэр съежилась.
– Не бойся меня. – Романо объяснил ее внезапную отстраненность по-своему. – Я не буду навязываться всего лишь из-за... физиологии, как ты выразилась. Хотя она вновь дает о себе знать. – Это прозвучало как-то уныло, и Клэр вдруг разозлилась. Она хотела, чтобы он был взбудоражен, чтобы желание разрывало его на части, так же, как и ее. – Расслабься, Клэр, – продолжал Романо – В конце концов, мы взрослые люди и можем наслаждаться друг другом, не думая ни о чем.
Что он хочет этим сказать? Клэр собиралась спросить, но он еще крепче прижал ее к себе, и она... растеряла все мысли.
Они провели на танцевальной площадке больше часа, за это время Романо успел поцеловать ее не один раз. Склоняя к ней голову, дразнил губами, пока она не открывала свои, и целовал ее до полного изнеможения.
Клэр давно уже подозревала, что Романо – страстный мужчина, несмотря на личину равнодушия, предъявляемую миру. Эту страстность выдавали огненно-черные глаза и твердо очерченный чувственный рот. Но час, проведенный на танцплощадке, стал для Клэр открытием: можно, оказывается, ласкать друг друга в огромном зале, среди толпы людей... Романо проделывал нечто невероятное с ее телом, а она – с его. Она чувствовала его возбуждение через одежду. А когда попыталась представить себе, что было бы, останься они наедине, то едва не лишилась чувств.
Настало время для небольшого шоу, и танцующие сошли с круга. Клэр не смогла бы добраться до их столика, если бы Романо не вел ее твердой рукой...
Ресторан они покинули в двенадцатом часу. Идя к машине, Клэр дрожала с головы до ног и молила Бога, чтобы Романо этого не заметил. Еще ни разу в жизни не чувствовала она себя такой уязвимой – не только из-за того, что физическое влечение к Романо оказалось сильным, мучительным, но еще и потому, что Романо безраздельно завладел ее мыслями.