Ничего более не ожидая, она встала, порылась в чемодане и, достав оттуда лосьон из мелиссы, протерла лицо, шею, руки. Потом Сильви широко открыла окно и с облегчением вдохнула, наконец, немного свежести. Ночи в Валлонге полны чудесных ароматов, как она могла забыть об этом? Прямо под окнами Ален разбил несколько клумб с лавандой и душистыми травами, чтобы доставить удовольствие бабушке, как он радостно объявил за ужином. Кроме того, этот дом был настоящим раем: Клара с врожденным чувством прекрасного подбирала в нем каждую деталь. Место, созданное для счастья.
«Да, но никогда Шарль не женится на мне, он меня никогда не полюбит, я никогда не буду ничего значить в его жизни! Я обречена вечно быть второстепенной, удовлетворять не желания, а потребности! Потребности одинокого мужчины, только и всего…»
Она много плакала, думая о нем, а годы шли, не внося в их отношения ни малейшего изменения. Кроме того, что теперь Сильви было уже тридцать три года и что, к счастью, Стюарт, ждавший ее до сих пор, не терял надежды и не успел обзавестись другой женщиной.
«И это все, что ждет тебя, моя бедняжка? Никакой перспективы, никакого будущего?»
Она должна заставить себя взглянуть на Стюарта по-другому. Они одного возраста, вращаются в одном кругу, прекрасно понимают друг друга – чего ей еще надо? Конечно, за столом она сравнивала их, и сравнение это было в пользу Шарля.
«Просто ты смотришь на него влюбленными глазами, вот и все. Он не умеет смеяться, у него нет сострадания, терпения, он даже не может сдержать свое обещание!»
А может, уехать завтра утром вместе со Стюартом в Монте-Карло – он ее звал… Там можно будет купаться, ходить в казино, наслаждаться невиданной роскошью «Отеля де Пари», где для Стюарта зарезервирован номер домом Живанши. А потом оказаться в его объятьях – ведь он только этого и ждет. Хотя бы раз в жизни побыть открыто любимой женщиной.
«Я сыта по горло тайными встречами и украденными часами, мне надоели сочувственные взгляды Клары!»
Стюарт предсказал ей, что наступит день, и она поймет, что она просто старая дева. И этому негодяю Шарлю больше не придется скрывать ее, как постыдную болезнь, но она останется одна.
Она медленно отошла от окна, вернулась к скомканной постели. Ее полупрозрачный пеньюар из сатина персикового цвета никого не соблазнит этой ночью. Было почти три часа, и ей лучше было заснуть, если она не хочет проснуться с тяжелой головой.
После ухода Клары и Мари Шарль, оставшись в библиотеке, размышлял. Все дети Эдуарда, кроме Готье, создавали большие трудности. Был ли он на высоте в роли дяди? Единственный мужчина в семье, он представлял для племянников отцовскую власть, и Мадлен полагалась на него во всем, что касалось их воспитания. Только вот Ален в шестнадцать лет бросил учебу, а теперь Мари оказалась девушкой-матерью, да еще и гордилась этим! Если бы такие удары наносили ему сыновья, он реагировал бы с большей решимостью, независимо от мнения Клары. Когда Винсен получил плохую оценку по уголовному судопроизводству, Шарль не ограничился одними наставлениями, а на целый месяц запретил ему развлечения.