— Чего ты от меня хочешь? — требовательно спросила она. — Говори прямо. Мне не нужны сладкие речи. Никогда не любила ходить вокруг да около, а теперь уже стара, чтобы мне это могло нравиться.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Я хочу, чтобы вы на некоторое время взяли на себя заботу о ней. Чтобы она была в безопасности и ей было хорошо. Я не могу взять ее с собой в Лондон. Мой титул защищает меня до некоторой степени, по крайней мере в том, чтобы жить на чужой счет. Но я не хочу ставить Эсме в неловкое положение. Вот почему я привез ее к вам.
— Я не буду содержать бездельника и негодяя.
— Только Эсме и только некоторое время, — сказал он. — Я должен ехать в Лондон, ждут ли меня там судебные исполнители или нет. Другого пути разобраться с делами нет.
— И как ты собираешься разобраться с делами?
— Не знаю.
Вдова откинулась в кресле и глубоко вздохнула:
— Как это типично. Мужчины не знают, но они «должны». Они вечно ни черта не знают, не так ли? Ты не отпустишь девочку?
— Нет.
— Хочешь запереть ее в деревне вместе со старой бабкой? На сколько? На неделю, на месяц, на годы? До конца жизни? Чтобы у нее не было балов, кавалеров, шансов найти достойную партию? Черт возьми, Иденмонт, ты затащил ее в постель, может, на этом остановишься? Я уже подыскала ей пару. Не каждый мужчина получает в невесты девственницу, что бы они там ни говорили. Хотя им бы вообще помалкивать. Эгоистичные лицемеры.
Вариан встал.
— Нет смысла со мной об этом говорить, — холодно сказал он. — Она не выйдет ни за кого другого, пока я жив. Если ваше условие — расторжение брака, то я забираю жену, и мы уходим с вашего пути.
— Ты подлый эгоист, — сказала она и тоже встала. — Но я не дам дочери Джейсона голодать и спать на уличных скамейках. Она останется. А ты можешь убираться ко всем чертям.
Ванная была такая, какую ей описывал Вариан много месяцев назад: огромное помещение, дымящаяся ванна, душистое мыло, мягкие полотенца. Даже служанка.
Следуя призыву Дрейза, миссис Манден с пыхтением прошествовала в холл, таща на буксире Эсме, на ходу отдавая приказания простым служанкам, которые разбежались во всех направлениях. Холлы быстро стали напоминать Темзу, по которой курсируют груженые суда с разным добром: с ведрами угля для камина, горячей воды для ванны, с сумками, бельем и еще бог знает с чем.
От всей этой суматохи Эсме очумела. Все делалось для нее и за нее, и она ни на что не могла повлиять. С того момента, как она вошла в этот дом, она была отдана в его власть. Во власть своей бабушки.
Это чувство не убавилось и за обедом, хотя за столом был Вариан, он развлекал вдову сплетнями из Корфу и Мальты, Гибралтара и Кадиса — всех тех мест, где они ненадолго останавливались в их лихорадочном вояже в Англию. Он занял меньше двух месяцев. Потому что шхуну вел за собой корабль.