— Мазь? — удивленно спросил он.
— Да, очень хорошая. Меня научил старик из Шкодера, тот, что вынул пулю из руки. Эта мазь ослабляет действие яда и способствует заживлению. Поэтому у меня не такие заметные рубцы.
— Как мне сказать, чтобы они тебя слушались?
— Degjoni, — тихо буркнула она. Вариан повернулся к группе людей.
— Degjoni!— резко произнес он.
Эсме оглядела неуверенные лица и ясным, твердым голосом отчеканила приказы по-албански.
Мужчины переводили взгляд с Эсме на Вариана.
Вариан уже готов был кивнуть, когда вспомнил. Он помотал головой — албанский утвердительный знак.
— Да. Ро. Как говорит Зигур.
Эсме колдовала над пациентом, а высокий англичанин стоял рядом. Она жалела, что настояла на том, чтобы лорд Иденмонт остался при операции, потому что было очевидно, что из двоих мужчин больше страдает он. Когда она осторожно ввела тонкий нож в рану, лицо у него стало пепельно-белым. Но он твердо держал свои аристократические руки на плечах Аджими. Молодой человек терпел молча. Он отказался от лауданума, который она ему предлагала, предпочел ракию. Она надеялась, что от спиртного боль достаточно притупится. Выбирать не приходилось. Взгляд его голубых глаз был прикован к потолку, губы плотно сжаты.
— Черт возьми, — пробормотал барон, — я готов отбросить копыта, а он даже не стонет.
— Он шкиптар, — ласково проговорила Эсме. — Сын орлов. Сильный и храбрый, — Она зондировала рану и бормотала что-то утешительное на своем языке. Потом нашла пулю и улыбнулась. — Ну вот, как я и думала. Ее легко вынуть.
В комнате было тихо. Его светлость сумел уговорить веек выйти, остался только Мати, он помогал держать Аджими в неподвижности.
Эсме выковыряла пулю и пинцетом, который когда-то ей дал Джейсон, вынула ее и бросила в миску.
Она услышала, как лорд Иденмонт сдавленно выругался.
— Проделаем в ней дырку, — сказала она Аджими, — ты будешь носить ее на шее и смеяться, когда тебе станут рассказывать, как в Пошнии тебе хотели отрезать руку ради того, чтобы вынуть пулю.
Аджими слабо улыбнулся.
Она вылила ему на рану еще ракии. У него дернулся рот, но он молчал.
— Знаешь, Аджими, твоя рука так опьянела, что тебе лучше поспать.
Он покачал головой.
Эсме наложила мазь, накрыла ее шерстью и привязала полосками ткани.
— Спи, — повторила она. — Закрой глаза и не очень ругай свою пьяную руку.
Она посмотрела на лорда Иденмонта. У него было серое лицо. Он выглядел гораздо хуже, чем Аджими. Эсме протянула ему ракию.
Он глотнул и передал фляжку Мати.
— Вам не нужно здесь оставаться, — сказала она его светлости. — Я с ним побуду. Через несколько часов надо будет сменить повязку.