— Знаешь, — сказал Вариан, — я убедился, что у тебя и у твоей кузины не осталось ни крошки мозгов.
Персиваль опустил голову:
— Я очень сожалею, сэр.
— Я дал тебе уговорить меня поехать в эту сумасшедшую страну, я позволил ей убедить меня постоянно поступать вопреки собственным суждениям. Сегодня я дал ей обещание, которое, как ты считаешь, я не должен сдержать. Я обязался помочь ей остаться среди своих. Я обещал, — зло повторил он.
— Да, но это не в счет, потому что она солгала! То есть она не хотела обманывать, я уверен. Скорее, она не понимала, что лжет. Можно считать, что у нее амнезия. Правда? Когда она поправится, она все забудет.
— Это не одно и то же, мой мальчик, — со вздохом сказал Вариан. — В соседней комнате двадцать два человека, их прислал Али-паша, чтобы всех нас отвезти в Тепелену.
Эсме свирепо пихнула Петро локтем в толстый живот и прошла мимо него в спальню лорда Иденмонта.
— Вы с ума сошли? Вы не можете везти мальчика с собой в Тепелену!
Его светлость прекратил стаскивать ботинок.
— А, я мог бы догадаться, — сказал он. — Спасибо, что не развязала язык при остальных. — Он посмотрел на Петро, который скорчился в дверях и стонал, держась за живот. — Уйди, Петро; скажи спасибо, что она не нацелилась ниже.
Дверь захлопнулась, заглушив ругательства на турецком языке.
Вариан стянул ботинок и бросил его в пару к другому. Потом он оглядел Эсме долгим взглядом, отчего она покраснела.
— Очень любезно с твоей стороны, что ты переоделась к ужину, — пробурчал он. — Осмелюсь предположить, тебе удалось их напугать своим эффектным появлением на сцене. При виде тебя двадцать два здоровенных мужика чуть не хлопнулись в обморок.
Эсме внутренне поморщилась. Ей не приходило в голову, какое грандиозное зрелище она представляла: грязная, с соломой в волосах, тонкая фигурка затерялась в широкой одежде козопаса. Она переоделась в платье, которое ей дали в Пошнии среди других вещей. Персиваль не сделал никакого замечания, и она забыла о своем внешнем виде — до тех пор, пока не наткнулась на людей Али, и они застыли, разинув рты.
— Я пришла не для того, чтобы выслушивать ваши дурацкие шутки, — сказала она. — Я хочу посмотреть, нет ли у вас горячки, потому что только в бреду можно было принять приглашение Али. Вы не потащите к нему моего кузена!
— Нет, дорогая. Я тащу к нему тебя, как и обещал. Персиваль — просто неизбежный придаток.
— Вы сказали, что не пустите меня одну. Сейчас я буду не одна. Со мной двадцать два человека эскорта.
— Скорее тридцать, — сказал он. — Люди Али, плюс мы с Персивалем, плюс Аджими с Мати и весь наш эскорт. Если они захотят. Я предоставлю им самим решать.