— Прости, — улыбнулся он, — расскажи мне о своей работе. Ты говорила, что агент нашел для тебя что-то стоящее? — Кажется, именно об этом стала рассказывать Бетани, едва переступив порог его дома. Что-то такое о том, что ей необходимо принять решение, потому что новая работа помешает ее бизнесу. Дилан не мог вспомнить точно.
Бетани ответила, немного помолчав:
— Я не хочу говорить о работе, Дилан. Я хочу поговорить о том, что происходит с нами. Или вернее было бы сказать, о том, чего с нами не происходит.
— Я тебя не понимаю. — Дилан не отводил глаз от дороги. Непривычно было слышать обвиняющие нотки в голосе Бетани.
— Послушай, я помню наш договор, — сказала она. — Нас двоих ничто не связывает. Но все-таки мне хотелось бы, чтобы ты относился ко мне с уважением.
— О чем ты говоришь? — Он всегда уважал ее.
— Ты неделями не даешь о себе знать. Что я должна думать?
— Мы общались по телефону. — Слабый аргумент. Он вполне мог выбрать время и позвонить тогда, когда Бетани была дома, а не оставлять сообщения на автоответчике.
Они подъехали к парковке возле кинотеатра. Дилан нашел свободное место, выключил мотор и собрался уже выходить.
— Нет, — остановила его Бетани. — Давай посидим здесь и выясним все до конца. Прошу тебя.
Дилан повернулся к ней.
— Хорошо.
Ее волосы были такими темными, что он едва различал их в темноте, но глаза смотрели прямо на него, и Дилан видел в них бездну вопросов.
— Будь честен со мной, Дилан. С самого начала мы вели наш поединок с открытым забралом. Мы оба встречались с другими людьми и знали об этом. Но все же мы оставались особенными друг для друга, ведь так?
— Да. — Дилан взял ее за руку. — Это правда.
— Поэтому я должна знать, если кто-то другой занял мое место. Я не потеряю из-за этого голову. Но я хочу это знать наверняка.
Дилан замялся. Он смотрел сквозь ветровое стекло на навес над входом в кинотеатр.
— Да, — наконец сказал он, крепко сжимая пальцы Бетани. — Твое место заняла другая. И ей пять лет от роду.
Бетани покачала головой и нахмурилась:
— Я не понимаю. О! Ты говоришь о той девочке с фотографии?
— Да, о ней.
— Я знала, что она твоя дочь.
— Откуда?
— Мне хватило одного взгляда на снимок, чтобы понять. У нее твои глаза, твои волосы, твоя улыбка.
Дилан заулыбался.
— Правда, она похожа на меня?
— И все же я полагаю, что звонила тебе не она. Это была ее мать, так?
— Да.
— А… какие у тебя отношения с ее матерью? — В вопросе Бетани прозвучал страх. Другой бы ничего не заметил, но Дилан слишком хорошо ее знал.
— Она мать моего ребенка, только и всего. — Дилан постарался, чтобы его голос звучал уверенно. — Эмма… моя дочь… недавно потеряла приемного отца и с тех пор не разговаривает. Сегодня ее мать позвонила, чтобы сказать, что Эмма заговорила.