— Мне просто больше не нравится летать.
— Понятно. Так вот почему ты ушел из авиакомпании?
Стюардесса принесла его виски, и Дилан отпил глоток и уставился на спинку кресла впереди.
— Шесть лет назад я должен был сесть за штурвал «Боинга-747», рейс Нью-Йорк — Сан-Франциско. Но у меня заболели уши, и я решил отказаться. Обычно врачи немедленно отправляют на больничный с таким заболеванием, но врач авиакомпании почему-то заявил, что я должен сам решать. Я не видел никакого смысла рисковать здоровьем и отказался от полета. — Он сделал еще один глоток. — Этот самолет разбился.
— О господи!
— Все находившиеся на борту погибли. Расследование было коротким и быстрым. Во всем был виноват пилот. Накануне он слишком поздно лег, много выпил и принимал наркотики. — Дилан прямо посмотрел Лауре в глаза. — Если бы я вел тот самолет, ничего бы не случилось.
— Но ты был болен.
— Верно. Но я мог лететь. Была моя очередь.
— Это ошибка пилота, а не твоя, — возразила Лаура.
— Я понимаю это, во всяком случае, в те моменты, когда способен рассуждать здраво. — Дилан поставил стакан на пластмассовый столик и медленно потер одну ладонь о другую. — Некоторые из членов экипажа были моими друзьями. Включая и одну из стюардесс. Ее звали Кэти. Мы много лет жили вместе и наконец решили пожениться. Наша свадьба должна была состояться через два месяца.
Боже, как страшно это звучало, каким незнакомым стало его лицо. Лаура взяла его руку в свою.
— Мне так жаль, — прошептала она. Понятно, почему Дилан так вел себя, почему встречался со многими женщинами, не желая брать на себя никаких обязательств.
— Катастрофа изменила все, — продолжал Дилан. — Я ушел из авиакомпании. Начал пить. Тогда-то я и встретил тебя. По крайней мере ты так говоришь. Я сам совершенно ничего не помню.
— Это неважно. — Лаура пожала его пальцы.
— Я словно… сбился с пути. Я вдруг понял, что моя б жизнь, да и любая жизнь — это всего лишь короткая вспышка на экране вечности. Лаура кивнула.
— Я астроном. Мы всегда помним об этом, — сказала она. — Когда изучаешь звезды, очень быстро понимаешь собственную ничтожность. Дилан посмотрел на свое виски, но не притронулся к нему.
— Когда я это понял, то решил проживать каждый день, словно это последний. Я велел себе не думать о будущем. Кто знает, будет ли оно у меня? И именно так и я жил с тех пор. На самом деле это недурная жизнь. Но потом я познакомился с Эммой. — Он сморщил нос. — Как-то не получается иметь ребенка и не думать о будущем.
— Я знаю, — усмехнулась Лаура.
Дилан отдал недопитый стакан стюардессе, когда та проходила мимо.