Достаточно было взглянуть на его отца, графа де Морлэ, в доспехах, стоивших всего королевского выкупа, сидящего на одном из самых великолепных боевых коней, какого только можно было себе представить, окруженного рыцарями, оруженосцами и слугами, чтобы понять, как далека благородная семья Магнуса от такой безвестной сироты, как она, смиренная послушница из безвестного монастыря у границ Шотландии и Англии. И во все те часы, что они провели в объятиях друг друга, слово любовь ни разу не слетело с его губ. «И не слетит», – сказала себе Идэйн, закрывая глаза и испытывая знакомую боль.
В более спокойные минуты она отчаянно взывала к своему Предвидению, молила рассказать все о человеке, которому была обязана жизнью, о единственном человеке и мужчине, которого любила. Где он теперь? Сражался в рядах армии английского короля, как и его отец, против войск Уильяма Льва? Возможно, ему грозит опасность?
Она знала, что это так. Он хвастался, что всегда был победителем на турнирах, что всегда был удачливее других в поединках во всей Англии, что никогда не терпел в них поражения. Но он не знал настоящей войны.
А теперь увидит, какова она. И Идэйн постоянно думала об этом, хотя ей трудно было представить Магнуса, убивающего других во имя сохранения собственной жизни, убивающего других ради победы английского короля.
Среди ночи она просыпалась, садилась в постели и молилась о том, чтобы Предвидение вернулось к ней. Но, как она ни старалась, ничего не получилось. Она не слышала ни шепота, не видела обычно представавших перед нею картин, ничего. Предвидение просто исчезло. Ни малейшего намека на него.
– Сюда, девушка!
Жена коменданта подошла к сундуку и вытащила из него одно из платьев, которые дамам полагалось носить при дворе. Оно было недавно приведено ими в порядок. Это было платье из темно-зеленой шерсти с шелковым корсажем и рукавами с разрезами, позволявшими видеть оранжевую подкладку. Это было очень нарядное платье, предназначенное для праздников и танцев.
– Надень его, – сказала леди Друсилла. – Ты должна не снимать свои красивые платья с раннего утра до поздней ночи, потому что мы хотим, чтобы король видел тебя нарядной. Мне сказали, что раз он здесь, в Честере, то может посетить тебя в любую минуту. Несмотря на возраст, он человек бурного нрава. – И, слегка покраснев, продолжала: – Ну, чтобы быть честной, скажу, что наш благословенный сюзерен может явиться сюда в любой час дня или ночи, как ему заблагорассудится.
Идэйн сняла свое будничное домотканое платье, и леди Друсилла надела на нее льняную сорочку, а затем элегантное шелковое и шерстяное платье. Бедра Идэйн опоясали витым шелковым пояском с узором из цветов и застегнули на талии золотую пряжку. Золотая брошь придерживала на плечах воздушный шарф зеленого шелка, а волосы ее были покрыты головным убором из такой же ткани, а поверх него надет золотой обруч.