Но следующей его мыслью было, что, вероятно, новости здесь распространялись со сказочной быстротой. И, возможно, в этих сельских местах уже сложили легенду о том, что Идэйн была похищена одним из местных вождей, а затем выкуплена тамплиером и увезена в Эдинбург, и легенде этой суждено пересказываться разными племенами еще многие и многие месяцы.
Тем временем вдова стянула с него через голову рубашку, и, когда Магнус посмотрел в ее лицо с носом-картошкой и понимающей усмешкой на губах, он решил, что она, вероятно, вообще ничего не знает.
– Откуда тебе известно о девушке? – спросил он.
– Хочешь сказать, о твоей милой? – И вдова бросила на него лукавый взгляд. – О, такой красавец и великан, как ты, паренек, не замедлит найти себе пригожую подружку. Разве я не права?
Её пальцы уже деловито трудились над шнурками его обтягивающих штанов.
– Она премиленькая, верно? У нее черные вьющиеся волосы, большие и круглые, как октябрьские тыквы, груди и огромные озорные черные глаза. Так ведь?
– Нет! – сердито возразил Магнус.
Он подумал, что это ее собственный портрет. И тотчас же перед его мысленным взором предстала гибкая, как ива, золотоволосая Идэйн, и он представил ее всю, до мельчайших подробностей, и ему до боли не хотелось расставаться с этим образом. Он почувствовал, как тело его отвечает на это видение, как плоть его восстает, а в это время вдова стягивала с него сапоги и штаны.
Она взяла в руку его пенис и стала поглаживать, восхищаясь его размерами.
– Закрой глаза и думай о ней, – шептала она ему на ухо. – Хочу, чтобы ты был со мной горячим, как огонь, поэтому думай о своей дорогой овечке, паренек.
Магнус должен был признать, что мысль ее была здравой, потому что облегчала ему задачу. И решил, что должен отблагодарить вдову за такую прекрасную идею. Но, когда женщина выскользнула из своего платья и попыталась оседлать его, он схватил ее за талию и уложил на спину.
Так он мог бы думать об Идэйн с закрытыми глазами. И потому он прижал ее колени к своим бедрам и разом овладел ею, вызвав у нее крик изумления и восторга. Но, боже милосердный, как ему надоели женщины, желавшие восседать и приплясывать на нем. Он предпочел приплясывать сам.
«Идэйн, – думал Магнус, – Идэйн…»
От него потребовалось огромное усилие воли, чтобы делать то, что он делал, и в то же время мысленно видеть дорогой образ. И, чтобы укрепить свою волю, он протянул руку и положил ее на свои новые сапоги.
Идэйн пыталась спуститься по каменным ступенькам в помещение под залом, но чуть не упала.
В последовавшей суматохе приор тамплиеров и монах Калди выпустили ее из виду. Был момент, когда она подумала, что могла бы скрыться даже в своем теперешнем состоянии, когда в голове у нее мутилось и мир вокруг нее вращался. Но ей удалось сделать только несколько шагов, прежде чем ее схватили снова.