– Ты действительно отпустил ее, Алекс? Как жестоко с твоей стороны!
– Все когда-нибудь кончается.
– Но, право же, дорогой мой, она была невероятна. Я приехал сказать тебе, какой замечательный был бал. И прелестная шлюха. Я надеялся заполучить ее для закрытого вечера, который собирался устроить.
Алекс вскинул бровь.
– Правда? Сожалею, но должен тебя разочаровать: она оставила свое ремесло.
– Да будет тебе, Алекс! Оставила? Эта распутница? Не верю. Нет, правда, куда она отправилась? Я сам договорюсь с ней. На тех же условиях, что и Селфридж. И, конечно же, приглашу тебя.
– Я бы рад помочь, но не знаю, где она.
– Ах, Алекс, Алекс. Бережешь ее для себя. Так-так. Ну ладно, все образуется само собой. Прощай, дорогой, – И, махнув фалдами сюртука, Аластэр ретировался.
Они желали ее. Даже Аластэр. Господи, она стала своего рода развлечением для мужских компаний. Новый трюк с участием прелестной распутницы, готовой снять с себя одежду.
Проклятие, проклятие, проклятие...
Вот и еще один день прошел. Завтра он отправится в путь.
Вдруг он заметил, что в его комнате горит свет. Наверное, Уоттен укладывает вещи.
– Закрой дверь, Алекс.
Филиппа, обнаженная, лежала на его постели; в неярком свете свечей он увидел ее налитое желанием тело, пышную, красивую грудь. Белокурые волосы струились сверкающим водопадом по ее плечам.
Она подвинулась, приглашающе похлопав по подушке рядом с собой.
– Филиппа, прекрати! Ты не должна была этого делать.
– Почему? Ведь эта тварь исчезла. А я хочу тебя. Маркус меня совершенно не удовлетворяет. Не бойся, никто ничего не узнает. – Она пошевелила бедрами, выставляя все свои прелести напоказ. – Ты знаешь, я давно этого хотела.
– Но я не хотел.
– Ты все еще одурманен этой сучкой. Но это пройдет, а пока я тебя утешу. – Она встала на колени. – Иди ко мне, Алекс. Я хочу тебя!
Алекс не был каменным. Его плоть напряглась. Воображение разыгралось. Он представил себе Сару, ее тело в цепях.
– Филиппа, не заставляй меня повторять дважды. Я не хочу тебя. Ты – жена Маркуса.
Ее охватило отчаяние. Алекс не хочет ее. А ведь Аполлон клялся, что ни один мужчина не устоит перед ней, что ее тело может любого свести с ума.
Филиппа спустила ноги с постели.
– Я обуза для Маркуса. Алекс, подумай. Ну, кому от этого плохо? С ней ты был, а со мной не хочешь? Поверь, я гораздо лучше в постели и всегда буду рядом с тобой.
Алекс, конечно, не был ни святым, ни монахом, но не мог себе позволить спать с женой родного брата. А Сара Тэва не в счет.
– Оденься, Филиппа. И иди домой.
– Ты не представляешь, от чего отказываешься.