– Чарлз Макграт.
– Дядя Чарлз? – воскликнула Брэнди.
Тиффани робко улыбнулась.
Брэнди совладала со своим скептицизмом и сказала чуть спокойнее:
– Но он же… старый.
– Однако богатый. И добрый. И ему не нужно обманывать жену, так как он вдовец, – подчеркнула Тиффани. – Чарлз хочет на мне жениться, и я хочу того же. Он обещает осыпать меня нарядами и драгоценностями.
– Но… – Брэнди слегка содрогнулась. – Тебе же придется с ним спать.
– Любовь все скрашивает.
– Ты любишь его?
– Наверное. Может быть. – Тиффани махнула своей изящной кистью. – Нет-нет, я другое хотела сказать. Я знаю, что он меня любит. Он боготворит меня. И потом, когда Роберто будет старым и седым, разве ты расхочешь спать с ним?
– Роберто? Ты хочешь сказать, что… ты все знаешь, мама?
– Что? Что ты его любишь? – Тиффани присвистнула. – Дорогая, если бы меня не было здесь, ты бы сейчас ни за что не ускользнула из отеля незамеченная. Ты же вся сияешь!
– Но, мамочка… – Брэнди тяжко вздохнула. – Что, если он позволит себя убить сегодня вечером?
– Роберто? Позволит себя убить? – Тиффани громко рассмеялась. – Поверь мне, я немного знаю мужчин. Ты можешь сбросить его с двадцатого этажа, он будет падать все эти двадцать этажей и все равно приземлится на ноги.
– Вообще-то там было двадцать четыре этажа, – задумчиво сказала Брэнди, вспоминая лифт.
– Дорогая моя, Роберто Бартолини не даст себя поймать и не позволит себя убить. Об этом ты можешь не беспокоиться. Ты только будь осторожна, чтобы самой не пострадать в этой заварушке. Это все, о чем я прошу тебя этой ночью.
– Я буду осторожна, – пообещала Брэнди. После заверений Тиффани она чувствовала себя увереннее. Мать была права. Роберто всегда приземлялся на ноги.
– Ну, тогда пойдем одеваться! – сказала Тиффани. У нас мало времени. – Она взяла косметичку и пошла в ванную комнату.
– Платье висит на крючке, – крикнула Брэнди. – Здесь все видели, как я в нем входила. И очевидно, были снимки в газетах.
– Да, ты действительно знаменита!
– Бесславно знаменита, – поправила мать Брэнди. Она отбросила в сторону халат и надела брюки. Затем надела свой самый модный бюстгальтер и посмотрела на грудь. – Мамуля, посмотри. Как я тебе!
– О Боже мой! – воскликнула Тиффани, откладывая кисточку для туши и оглядывая дочь.
Брэнди обозрела себя в зеркале.
– У них глаза ослепнут.
– Или, – засмеялась Тиффани, – вылезут из орбит.
– Что и требуется, – сказала Брэнди. Она села на крышку унитаза, натянула гольфы и надела туфли на шпильках. Потом встала и, вытянув руки над головой, объявила: – К проведению операции готова!