Единственный глаз старшего брата весело сверкнул.
– Рэналф, должно быть, сходит с ума от ярости. Я его предупреждал, что он слишком многого требует от аббатства. Монахи на него в обиде.
– Да, но, между прочим, сейчас он там и пускает в ход все свое дипломатическое искусство, чтобы разрядить обстановку. Он сумеет, ему всегда это удается, – сказал Гиллиам, беззаботно пожав плечами. – Ну а теперь почему бы тебе не познакомить меня с “подарком”? Мальчик гораздо интереснее, чем кровать.
Понимая, что гигантский рост пугает парнишку, Гиллиам сел на скамейку и подмигнул ему. Тот отвернулся.
– Джослин, – мягко сказал Джеф, – протяни руку, поздоровайся с моим братом, новым лордом Эшби. Лорд Эшби, это Джослин, наследник замка Фрейн, он хочет стать твоим учеником и жить у тебя в доме.
Нижняя губа Джослина задрожала, и он нехотя протянул Гиллиаму руку, уставившись в пол.
– Рад встрече, милорд. Вы очень добры, что предлагаете мне очаг и дом, – произнес он заранее приготовленную фразу. Но в голосе не слышалось ни радости, ни благодарности.
Большая рука Гиллиама обхватила тоненькие пальцы мальчика, ручка была вялой и холодной.
– Я тоже рад встрече. Для меня большая честь принять тебя в свою семью.
Гиллиам отпустил руку мальчика и указал на стол с холодными закусками, стоявший поодаль. Судя по всему, основательную еду здесь подавали лишь раз в день.
– Садись-ка за стол и перекуси с дороги. Впереди еще долгий день, а завтра утром мы отправимся в Эшби.
Окажись на месте Джослина Гиллиам в таком же возрасте, его не пришлось бы приглашать дважды. Однако будущий оруженосец с кислой миной покосился на уставленный едой стол и потащился к нему, словно это был эшафот. Нехотя обойдя стол вокруг, Джослин повернулся и взглянул на лорда Джефри.
– Джеф, когда ты попросил меня взять его в оруженосцы, я решил, что ты спятил, – сказал Гиллиам тихо, чтобы мальчик не услышал. – Я ничуть не сомневаюсь, что способен научить его бойцовской премудрости, хотя мой дом наполовину лежит в руинах и вдобавок я еще не женат. Теперь я понимаю тебя. Сколько ему? Десять? Одиннадцать? Он не смог даже пожать мне руку как следует, и если его отправить учиться в компании со сверстниками, они съедят его живьем.
Джеф опустился на скамью рядом с братом, устало вытянув ноги.
– Дело обстоит гораздо хуже. Ему почти тринадцать. Он уже должен был участвовать в состязаниях по метанию копья и получить свое первое оружие. Из-за хилого сложения и маленького роста его родители считают, что ему место только в церкви.
– А какое отношение его сложение имеет к силе?