Из башни можно было выйти на стену, откуда открывался вид на городские окрестности. Сырой холодный ветер мгновенно охватил рыцаря и его оруженосца, напоминая о близкой зиме. Ветер колол лицо и ерошил волосы. Джослин скорчился под одним из каменных выступов вдоль стены, торчащих, как гигантские зубы, и старался поплотнее закутаться в плащ. Гиллиам подошел к другому выступу и прислонился к нему.
Внизу под ними распростерлись мирные долины, охраняемые мечом его брата. Поля золотились от жнивья, кое-где чернела пятнами вспаханная земля. Виноградники и фруктовые сады уже почти облетели, лишь изредка мелькали яркими островками остатки ягод и плодов на фоне темных веток.
Гиллиам устремил взгляд на дорогу, которая змеей выползала из городской стены, переваливалась через маленький холм и скрывалась в густых лесах Рэналфа. Люди, которым сегодня пришлось отправиться в дальний путь, торопились, чтобы не замерзнуть в пути. Погода обещала совсем испортиться.
– Милорд?
Гиллиам взглянул на мальчика сверху вниз. Джослин сидел тихо и смотрел серьезно.
– Да, Джослин?
– Зачем я вам?
Горечь, прозвучавшая в голосе мальчика, придала его лицу выражение легкого презрения, смешанного с любопытством, и еще чего-то неясного. Это заставило Гиллиама сдержаться от незначащего торопливого ответа вроде того, что он выполняет приказ Джефа. Гиллиам постарался ответить как можно мягче:
– Ты ведь знаешь, я рыцарь и обязан учить сыновей моих товарищей, обязан помогать им стать хорошими воинами.
– Значит, я нужен вам для того, чтобы вы выполнили свои обязанности – мрачно спросил Джослин, глядя на дорогу.
– Ну, не совсем, но если бы даже и так, в этом нет ничего ужасного. Обязанности являются частью нашей жизни.
Гиллиам опустился перед Джослином на корточки. Этот разговор вдруг стал для него не менее важным, чем для мальчика.
– Это большая честь, когда тебе доверяют чужого сына. Во время твоего посвящения в рыцари твой успех будет и моим успехом.
– Со мной вы не добьетесь успеха, милорд. Я не смогу стать рыцарем. Лорд Кодрэй не слушал ни меня, ни мою мать, когда она валялась у него в ногах, умоляя не делать из меня рыцаря. – Мальчик поднял к небу глаза, в которых застыло выражение муки. – Я слишком слаб для такой жизни. Я просто умру и все.
– Ты так уверен? – тихо спросил Гиллиам без тени удивления или насмешки.
– Да, я очень скоро заболею, и смерть заберет меня. Вот увидите.
Это прозвучало почти угрожающе.
– Ты не кажешься больным. Это правда, ты очень худенький, но у тебя в лице я вижу краски жизни.
– Это из-за ветра, – серьезно заявил Джослин. – Смотрите. – Он вытянул руку, закатал рукав и показал худую, почти прозрачную руку. – Видите, бледная кожа да кости.